Красавчик Ричи (СИ)

А снег всё шёл. И прекращаться, судя по всему, не собирался. Мы шли по безлюдным улицам куда глаза глядят. Проходили мимо по-рождественски ярких витрин и уютных полусонных кафешек, из которых доносились рождественские гимны. Рассматривали небольшие коттеджи присыпанные снегом, и от этого выглядевшие сказочными. Ричи держал мою руку в яркой вязаной перчатке, и я всё не могла перестать удивляться, почему мы раньше никогда так не ходили. А потом вспомнила, что мы вместе вообще никуда и никогда раньше не ходили. А ещё, что где-то, пусть и далеко, всё же существует его Леди-Пуш-Ап. Но меня это вовсе не расстраивало, ведь я успела себя убедить, что он поговорит с ней сразу же, как только увидит.

Взяв кофе с собой и по щиколотки утопая в снегу, мы вышли на главную площадь. Вокруг огромной разлапистой ёлки резвились ребятишки, пока родители лениво наблюдали за ними из окон ближайших кафе. Кто-то лепил снеговика, кто-то бросался снежками. Вот, кому действительно доставляли удовольствие снег и холод.

— Дети. — Мрачно сказала я. — Только они могут радоваться такому собачьему холоду.

Ричи усмехнулся:

— Да ну? — Забрав мой пустой стакан, он отошёл к мусорнику.

Я смотрела на уродливого, кособокого снеговика. Помню мы со Скаем когда-то пытались слепить Годзиллу прямо перед моим домом. Не преуспели. По правде говоря, наш Годзилла был больше похож на гигантскую снежную задницу со свиным рылом, увидев которую мой папа чуть не умер со смеху. Я улыбнулась. В ту же секунду в мое плечо ударился увесистый снежок. Ричи засмеялся и зачерпнул снега для нового снежка, а я сжала кулаки — теперь-то я выросла, и снег ненавижу. Как и холод.

— Готовься умирать!!! — И, слепив снежок, метко бросила. Мистер Мне-Сегодня-Снова-Десять только что развязал войну.

Детишки с интересом наблюдали как два великовозрастных идиота бросаются снежными комьями, а потом с восторгом к нам подключились. Борьба была жестокой и неравной. В конечном итоге Ричи сгрёб меня в охапку, и повалил в снег, а ребята продолжили бой уже без нас, считая главных противников поверженными. Я, смеясь, попыталась встать, но Ричи не дал, дёрнув меня за руку, и повалив на себя.

— Давно я так не развлекался!

Я хохотнула:

— Ага, это тебе не посиделки в стрип-баре.

Парень округлил глаза и незаметно зачерпнув рыхлый снег, размазал по моему лицу. Набычившись, я попыталась встать, а Ричи сел в снегу, держа меня за руки. На это я и рассчитывала. В следующую секунду я уже заталкивала снег ему за шиворот. Он изловчился, и ухватив меня за талию, ловко усадил к себе на колени. Перчаток Красавчик не надел, и мне в глубине души стало его немного жаль, когда я увидела ярко-красные руки, в тон моим вязаным перчаткам.

— Нам, наверное, уже пора. Мы мокрые насквозь.

Ричи улыбнулся, погладив меня по щеке:

— Говори за себя, Сладкая.

Ни достойно парировать, ни стукнуть его побольнее я не успела, потому что он, не теряя даром времени, заткнул мой рот своим. А через минуту нас заметила успевшая разбрестись по своим делам детвора, и снежный бой возобновился.

Я вышла из душа в гостиничном халате, на ходу вытирая волосы полотенцем. Ричи лежал на моей кровати в одних джинсах и лениво листал книжку.

— Ты что, правда читаешь эту муть, Сладкая?

— Ничего не муть! — Возмутилась я, забирая у него “Манхэттен” Джона Дос Пассоса. — Это, между прочим, один из лучших романов о Нью-Йорке! И он, кстати, актуален и по сей день!

Ричи фыркнул:

— Зачем о нём читать? Нью-Йорк нужно видеть. Его нужно чувствовать. А читать о нём — пустая трата времени.

Я сморщила нос:

— А ты сам-то что читаешь, умник?

Ричи пожал плечами:

— Всякое. Хемингуэя люблю, Ремарка. “...Гетсби” Фицджеральда считаю лучшим романом, который вообще когда-либо читал. — Он снова пожал плечами, а я по-новому на него посмотрела — ведь ничего печальнее “Великого Гетсби” я не читала никогда. Я вздохнула:

— Трагедия сбывшейся американской мечты, которая так никогда и не осуществилась.

Он удивлённо поднял на меня глаза, заставив улыбнуться:

— Я тоже люблю этот роман.

Он заправил мне за ухо прядь мокрых волос и тихо сказал:

— Повернись ко мне спиной, Каролина.

Я послушно повернулась. А Ричи, взяв расчёску с прикроватной тумбочки, и рассыпав мои волосы по спине, стал аккуратно их расчёсывать, стараясь не дёргать запутавшиеся пряди. Он распахнул полы халата и неспешно стащил его с моих плеч, сразу же вернувшись к расчёсыванию, проводя ловкими музыкальными пальцами по всей длине волос, слегка поглаживая чувствительную кожу. Оторвавшись на минуту, он чем-то зашелестел за моей спиной, но мне было слишком лень оборачиваться. Я открыла глаза только когда он накинул мне на шею что-то холодное. Глянув вниз, я увидела маленькую аккуратную цепочку с подвеской в форме четырёхлистного клевера. Во всех четырёх листах блестели камни, судя по виду — бриллианты в оправе из белого золота. Это был чертовски дорогой подарок. Тем временем, он ловко застегнул цепочку, и поправив мне волосы, нежно прикусил моё плечо. Я обернулась, сжав кулончик в кулаке:

— Ричи, я не...