Красавец для чудовища

– Отвези меня домой.

Она чувствовала, что им нужно поговорить. Она, знала, что только она может разгладить эту морщинку на его переносице, согреть холодный янтарь в глубине его глаз.

Но в груди ледяной коброй скручивалось отвращение ко всему происходящему. К себе. К любимой работе. И – особенно – ко всем, кто с ней ее разделял. И к этому молодому «Аполлону» с его идеальным профилем.

Они припарковались у ее подъезда.

Инга дернула ручку, выскользнула наружу.

– Тебя проводить? – Василий проводил ее прямую спину взглядом. Инга неопределенно махнула рукой, не оглянувшись даже. Швецов тихо ругнулся, выворачивая руль: – Черти-что.

Незваные гости

Инга, словно во сне, поднялась на свой этаж. Двери лифта захлопнулись, отгородив от произошедшего. Но гадость, вылитая на нее Ириной, прилипла, просочилась грязью на рукавах манжет, кислым запахом из закутка, облюбованного соседями для курилки, острым ароматом чеснока из квартиры напротив.

Подташнивало. В голове крутилась странная мысль. Ирина так люто и продуманно ее ненавидит, вменяет какого-то Славу, может, Борщева, может нет… Она все время была рядом. И вот это отравление в начале недели уже не казалось таким смешным и случайным.

Она повернула ключ, тихо отперла дверь. Сразу у порога сбросила туфли, неторопливо прошла в ванную, включила воду. Подумав, забросила несколько кубиков с ароматной солью в ванну. Коснувшись воды, те зашипели, расцвели разноцветной пеной, растеклись ярким яблочным ароматом. Инга присела на край ванны.

«Документы найдены, в налоговую с утра схожу, все сдам. И уеду в отпуск», – решила она. Вспомнила об одиноком домике, где она провела новогодние праздники, в совершенной тишине гуляя по заснеженным аллеям. Неделька ее спасет.

Инга неторопливо вышла, забрела в спальню, достала с полки комплект белья – самого красивого, для поднятия настроения. Темно вишневый шелк, тонкое кружево, очень красивая, изящная линия выреза. Инга купила его зимой, но до сих пор берегла для особого случая. Нет, не свидания. Случая, когда захочется побаловать себя. Кто-то заедает стресс шоколадкой, кто-то устраивает безудержный шопинг. А у нее – вишневый комплект белья.

За спиной что-то прошелестело.

Инга резко развернулась, столкнулась нос к носу с Ольгой.

– Оля? – Инга отступила к стене.

Школьная подруга замерла в метре от нее. Уставилась холодно: серые глаза потемнели.

– Оль, ты как сюда зашла? – в голове пульсировало: она же закрыла дверь на замок. Или нет? Даже если нет – ведь соседка не звонила. Это совершенно точно. – Оль. Я у тебя спрашиваю. Ты как в квартиру попала?

– Что, дрянь, нервничаешь?

Инга опешила:

– С чего бы это? Но то, что ты без спроса и без стука…

– … Нервничаешь, – Ольга не слушала, говорила сама с собой.

Инга заметила в ее руках детскую пластиковую скакалку: соседка неловко прятала ее за спиной.

– Зачем тебе скакалка? Решила послушать моего совета и заняться собой? Это похвально, но зачем же без спроса, на моей территории? Или Илюша спит? – Инга прищурилась, покосилась на свободный проход, образовавшийся между кроватью и Ольгой.

– Я в твоих советах не нуждаюсь. И давно освоила новую профессию. Побольше Стаса зарабатываю, – Ольга скривилась, со злым наслаждением любуясь, как Инга ищет путь к спасению.

– Это здорово. Я очень за тебя рада, – в висках пульсировало чувство опасности, мигало красным, заставляя скорее принимать решения. Что бы Ольга не задумала, все плохо. Надо выбираться из закутка в спальне, куда школьная подруга ее постепенно теснила. Звать на помощь, если что. Хотя кто ее услышит? Глухие стены, металлические двери. Всем все параллельно. – Оль. Что происходит?

Тянуть время. Отвлечь разговором. Искать слабое место. И спасаться. По любому спасаться.

– Ты это из-за Стаса? – Инга прижалась к стене, чувствуя, как под коленками стало влажно. Страх липкой жабой поселился в животе, ворочался тяжело и мучительно. Сердце билось, срывалось безудержно и тоскливо.

Жуткие глаза смотрели на нее, не мигая, в уголках губ собралась мелкая белая пена. «Она не в себе», – мелькнуло в голове.

Словно услышав ее мысли, Ольга вытерла тыльной стороной ладони рот, посмотрела холодно. И от этого холодного, осмысленного взгляда стало еще страшнее. Если человек сошел с ума, если он в состоянии аффекта, то его действия непредсказуемы, но часто порывисты и опрометчивы. Холодная логика может помочь справиться с ним и избежать беды.

Когда же в глазах противника искрится сформировавшийся умысел, это совсем другое. Страшное, гнетущее, безвыходное.

Сейчас Инга совершенно отчетливо понимала, что Ольга пробралась в ее квартиру только с одной мыслью – убить.

В груди неожиданно закончился воздух, Инга шумно вздохнула, хватаясь за блузку.

– Правильно ты все поняла. Я пришла убить тебя, – словно прочитав ее мысли, прошептала Ольга. – Зло должно быть наказано. Ты же не думала, что твои преступления останутся незамеченными и безнаказанными? – она начала медленно разматывать голубой пластик скакалки.