Красавица

Прошло еще больше времени. Я споткнулась о край ковра и растянулась на полу: лампа перевернулась и потухла. Я лежала там, где упала, слишком измученная, чтобы двигаться, и обнаружила, что всхлипываю. С трудом приподнявшись, я села, рассердившись на свою слабость, и беспомощно взглянула вниз по длинному коридору в направлении, по которому я двигалась, когда упала; и в темноте мне привиделся мелкий лучик света. Свет. Я поднялась и пошла к нему.

В этой комнате я обнаружила Чудовище в свою первую ночь здесь, и она же снилась мне в последнюю ночь дома. Сквозь полуприкрытую дверь, заскрипевшую от моего толчка, было видно затухающий в камине огонь.

Чудовище сидело в своем широком кресле: сжатая рука на колене, словно он не двигался с того момента, как я оставила его неделю назад.

– Чудовище! – закричала я, а он не пошевелился. – Ты не можешь умереть. Прошу, не умирай. Вернись ко мне, – повторяла я, опустившись на колени перед креслом.

Он не шевельнулся. Я лихорадочно осмотрелась. Ваза с розами стояла у его локтя. Цветы высохли, а лепестки валялись на полу. Я вытащила белый платок из его внутреннего кармана, обмакнула в воду и положила Чудовищу на лоб.

– Любовь моя, очнись, – взмолилась я.

Очень медленно он поднял веки. Я не смела шевельнуться. Он моргнул (блеск вернулся в его тусклые глаза) и увидел меня.

– Красавица, – сказал он.

– Я здесь, милое Чудовище, – откликнулась я.

– Я решил, что ты нарушила свое обещание, – продолжил он; и тени упрека не было в его голосе, но какое-то мгновение я не смогла говорить.

– Я поздно выехала, – ответила я. – И очень долго пришлось искать путь обратно через лес.

– Да, верно, – отозвался он, произнося слова с легкими перерывами. – Прости. Я не мог помочь тебе.

– Неважно, – сказала я. – Лишь бы с тобой все было в порядке. Теперь тебе станет лучше? Я больше никогда не оставлю тебя.

Он улыбнулся.

– Со мной все будет хорошо. Спасибо тебе, Красавица.

Я вздохнула и начала подниматься, но пошатнулась и едва не упала, схватившись за ручку кресла. Мир всколыхнулся вокруг меня, словно темная вода в трюме, я не чувствовала своих ног. Чудовище протянуло руку и я опустилась ему на колени.

– Прости, – извинилась я.

– Ты очень устала и тебе надо отдохнуть, – отозвался он. – Теперь ты дома и в безопасности.

Я покачала головой. Теперь, когда мой самый страшный кошмар исчез, несколько мыслей слегка тревожили мое сознание.

– Не сейчас. Мне надо пойти к Великодушному… без него я бы все еще шагала в лесу… но сначала я должна была найти тебя… и должна кое-что тебе сказать.

– Не сейчас, – сказал он.

– Нет, сейчас, – ответила я.

И помолчала минуту, пока мир не перестал вращаться. Я слушала дыхание Чудовища: не думала, что он дышал, когда я вошла в комнату.

– Смотри, – заметила я. – Рассвет.

Розовые завитки вскарабкались над лесом, и робкий свет пробился сквозь окно, мы смогли ясно увидеть лица друг друга. Чудовище было одето в золотой бархат, заметила я, вместо темно-коричневого, в котором я видела его в последний раз.

– Теперь я могу поспать, – продолжила я. – Наступил день. Все, что я хочу – это позавтракать.

Я поднялась и прошла к окну. Свет становился ярче и с ним возвращались мои силы. Я наклонилась, поставив локти на подоконник, и взглянула на сады. Никогда прежде они не казались мне такими прекрасными. Чудовище присоединилось ко мне у окна.

– Приятно снова быть здесь, – произнесла я.

– Твоей семье понравились новости, которые ты сообщила? – спросил он.

Я кивнула.

– Да. Грейс теперь не успокоится, пока не получит от него точные вести. Но все в порядке. Они надеются, что он вернется к ним с человеком, который везет ему письма от Грейс и Отца. Ты позволишь мне… иногда… вновь смотреть на них? – робко спросила я.

Чудовище кивнуло.

– Конечно. Хотя, ты знаешь, мне немного жаль молодого священника.

Я снова выглянула в окно. Махнула рукой, показывая на поля и сады, и спросила:

– Ты… все это не сильно пострадало от моего… позднего приезда?

– Нет, Красавица, не волнуйся, – сказал он.

Я замешкалась.

– Что произошло бы, если… если бы я не вернулась?

– Что произошло бы? Ничего, – ответил он. – Совсем ничего.

Я уставилась на него, не понимая, пока его ответ повис между нами в утреннем воздухе.

– Ничего? Но…

Я остановилась, не желая упоминать или скорее, вспоминать, его ужасающую неподвижность, когда я вошла в комнату.

– Я умирал? – закончил он. – Да. Я умер бы, а вы с Великодушным вернулись бы к семье; а через двести лет замок этот затерялся бы в разросшихся садах, лес подобрался бы к порогу, а в башнях вили бы гнезда птицы. А еще через две сотни лет, даже легенды бы умерли, и остались бы только камни.

Я глубоко вздохнула.

– Тогда вот что я должна тебе сказать, – я подняла на него взгляд.

Чудовище вопросительно посмотрело на меня. Я взглянула вниз и быстро сказала серым камням подоконника:

– Я люблю тебя и хочу выйти за тебя замуж.