Красавица без сердца

– У себя в комнате, – сообщила Катя. – Она сказала, что не верит в эту чепуху и участвовать в клоунаде не будет.

Я устало отставила чашку и посмотрела на сестру.

– А ты? Убедилась в том, что здесь никого нет?

Катя обиженно фыркнула.

– Никаких призраков не существует, – продолжала настаивать я на своем. – И всякой другой нечисти тоже. Пора уже это признать. Давай мы с тобой отправимся домой…

Не успела я договорить, как раздался жуткий, душераздирающий вой. В гостиной что-то звякнуло, затем раздался глухой удар. Переглянувшись с Катькой, мы рванули туда и застали Раису Степановну, лежащую на полу без сознания.

– Что с ней? – завопила Катька.

– Откуда я знаю! – заорала я в ответ, бросаясь к пожилой женщине. – Звони в Скорую!

Дрожащей рукой я потрогала шею экономки. Пульс бился, и я с облегчением выдохнула. Со второго этажа уже спешил испуганный Иван Поликарпович. Наряд на нем был более чем эксцентричный: семейные трусы, украшенные задорным зеленым горошком, и ружье, которое Семеницкий нежно прижимал к себе. Из-за его плеча выглядывала Радочка в роскошном пеньюаре розового цвета.

Завидев меня, стоящую на коленях возле неподвижного тела экономки, Иван Поликарпович побледнел, и всучил ружье Радочке. Та от испуга затряслась, как осиновый лист, и брезгливо схватила оружие, держа его словно дохлую мышь.

– Что с ней? – спросил хозяин дома.

– Похоже на обморок, – ответила я. – Но не берусь утверждать точно. Может, у нее сердце прихватило.

Взволнованная Катя вынырнула из кухни, сжимая в ладони телефон.

– Скорая уже в пути, – сообщила она.

Мы все дружно выдохнули, переглянувшись.

Скорая прибыла через рекордные двадцать пять минут. У Раисы Степановны диагностировали обморок, давление и еще кучу всего, погрузили ее на носилки и увезли в больницу, сообщив, что пациенту нужен покой.

Иван Поликарпович отправился следом за Скорой на своем автомобиле. С ним вызвалась поехать и Радочка, объясняя это тем, что ей, как женщине, гораздо виднее, что потребуется Раисе Степановне в больнице. Но, подозреваю, Радочка просто не хотела оставаться в особняке.

Когда чета Семеницких уехала, на шум вышла Кристина. Видок у девицы был бодрый, хотя она пару раз натужно зевнула, и, оглядев гостиную, поинтересовалась:

– Ну что, поймали Каспера?

Катя скривила лицо, и молча ушла на кухню, оставив меня объясняться с противной девицей.

– Нет, не поймали. Раиса Степановна упала в обморок, и ее увезли в больницу. Твой отец и Рада отправились с ней.

– Зачем? – спросила Кристина, а я удивленно нахмурилась. Девице сказали, что экономка потеряла сознание, а ей хоть бы хны?

– Чтобы оплатить палату и приобрести необходимые вещи, наверное, – пожала я плечами. И без всякого перехода спросила: – Ты не испугалась?

– Чего? – вытаращила глаза Кристина.

– Воя.

– Чего? Какого воя?

– В доме кто-то завыл, – терпеливо сказала я. – И Раиса Степановна, услышав это, упала в обморок.

– А, – равнодушно обронила девчонка. – Я сидела в наушниках. Поэтому ничего не слышала. А что за вой?

– Жуткий, – пожаловалась я. – Хорошо, что ты не слышала.

– Наверное, – снова пожала плечами Кристина.

Очевидно, эмоциональный диапазон у девчонки как у улитки. Проводив взглядом Кристину, поднимавшуюся на второй этаж, я двинулась на кухню.

Катька сидела за столом и с мрачным видом прихлебывала кофе. Я вспомнила о обязанностях старшей сестры, отобрала у нее кружку и налила ей зеленый чай с мятой.

Когда молчание затянулось, я спросила:

– Ну? Что скажешь? Вернемся домой?

Катька подняла на меня свои ясные голубые глаза и вздохнула.

– Ты же слышала вой.

– Ну, слышала.

– Как считаешь, это было животное?

Я облизала губы, раздумывая над ответом. Первые три секунды мне вообще не запомнились, но вой из истошного крика перешел в стенания, поэтому я могла с уверенностью ответить:

– Нет. Это была женщина.

– И она кричала, – подхватила мою мысль Катька. – Так, словно…

– Ее пытали или она увидела нечто ужасное.

– Вот. А еще крик был очень громкий. И раздался именно на первом этаже. Рада и Иван Поликарпович были в своей комнате вдвоем, поэтому кандидатура Радочки отпадает. Кристина тоже была у себя, и, если бы звук шел из ее комнаты, мы бы это поняли.

– Остается Раиса Степановна, – сказала я, и вдруг забеспокоилась: – Подожди, то есть ты согласна, что призраков здесь нет?

Катька фыркнула и опустила нос в кружку с чаем. Сделав большой глоток, вытерла рот салфеткой и заявила:

– Нет, я не могу утверждать точно. Я лишь пытаюсь убедить тебя в том, что этот звук издавал не человек. Вернее, не живой человек, живущий в этом доме.

– То есть призрак? – уточнила я.

– То есть да, – с досадой ответила Катя. – Получается, если никто из нас не орал, то это был призрак. Но что-то не сходится.

– Что?

Катя принялась загибать пальцы:

– Смотри, я провела здесь почти весь день. Никаких посторонних и необычных запахов в доме нет, не считая духов Радочки. Резкие перепады температуры отсутствуют, вещи не двигаются сами по себе, никому из жильцов не снятся странные сны. Правда, Радочка что-то упоминала о кошмарах, но скорее всего, ей просто приснилась какая-нибудь чепуха. Кошка…