Красавица без сердца

Катя посмотрела на упитанного кота по кличке Куб, лежащего на поле и презрительно глядящего на нас.

– Это кот.

– Хорошо, кот, – исправилась сестра, – никак не реагирует на предполагаемую нечисть. Измеритель электромагнитного поля…

– Чего?

– Та коробочка, с которой я ходила по дому, – напомнила Катя. Я понятливо кивнула. Коробочка – это ясно.

– Не буду тебя грузить, – отмахнулась сестренка, – но все в норме. Никаких следов или признаков присутствия духов я не обнаружила. Но остается этот вой, который мы слышали, и рассказ Ивана Поликарповича о разбитой вазе и перевернутой фотографии.

Я кивнула.

– К тому же, призрак мог затаиться, – задумчиво добавила Катька.

– Чего? В смысле, он что, разумное существо?

– На эту тему еще ведутся споры, – важно заявила Катька.

Я хмыкнула. Хоть убей, но в призраков я не верю. Чушь собачья. Еще Алан Брэдли написал замечательную фразу: «Надо бояться не мертвых, а живых», и я была с ним абсолютно согласна. В существование призрака, истошно воющего по ночам и разливающего свиную кровь, мне верилось слабо, а вот в человека, делающего то же самое – вполне.

Кстати, про кровь. Я обратилась к Катьке:

– Слушай, а что по поводу разлитой на полу свиной крови? Ты же не думаешь, что потусторонние силы зарезали где-то свинью и приволокли ее биологический материал в дом?

Катька отрицательно замотала головой.

– Нет. Кровь – точно нет. Лиза, я ничего не понимаю, – пожаловалась она. – Если бы тут был призрак, я бы его нашла. Честное слово!

– Я тебе верю, – я обняла сестренку и погладила ее по голове. – Давай сделаем так: ты сосредоточишься на своем призраке, еще раз все проверишь, а я по очереди поговорю с жильцами. Может быть, кровь разлил кто-то из них. Для устрашения, так сказать.

– А вой?

– Что вой? Может, у этого любителя ужасов есть сообщник, который тайно проник в дом и завыл?

Катька настороженно огляделась.

– Думаешь, он еще в доме?

Я покачала головой.

– Вряд ли. Была такая суматоха, наверняка смылся. И не факт, что он вообще был. Это я к тому, что вой можно объяснить как угодно. Так что давай-ка спать.

– Окей, – Катька поднялась со стула и потопала к лестнице. Я потушила свет, оставив парочку светильников (на всякий случай!), и отправилась за ней. В коридоре, остановившись возле своей спальни, засомневалась: может, стоит проверить Кристину? Девочке всего шестнадцать, и, может быть, для всех окружающих она храбрится, но в душе наверняка переживает.

Я подошла к ее комнате и постучала. Затем еще раз, и еще. Не выдержав, крикнула:

– Кристина!

Из соседней двери высунулась голова Катьки, и сестрица недовольно пробурчала:

– Чего орешь?

– Хочу проведать Кристину, а она не открывает.

– В наушниках, поди, – хмыкнула Катька, и скрылась за дверью.

Точно! Кристина же сказала мне, что не слышала вой, потому что слушала музыку. Я решительно толкнула дверь и обмерла. Спальня была пуста. Кристины в ней не было.

– Черт знает что, – прошипела я себе под нос, и тщательно обыскала комнату Кристины. Осмотрела ванную комнату, заглянула под стол, даже под кровать – без толку. Девочка словно испарилась.

Недолго думая, я поспешила к сестрице. Катька уже уютно устроилась под одеялом, нанеся на лицо косметическую маску. Она имела зеленый цвет и неприятно пахла, поэтому волосы сестренка тщательно зачесала назад и закрепила плюшевым ободком с заячьими ушками.

Завидев меня, Катька отложила в сторону телефон и насмешливо спросила:

– Что? Ты пришла пожелать мне спокойной ночи?

– Немедленно вставай, – велела я, сдергивая с нее одеяло. – Кристины нет в ее комнате.

– Может быть, она в ванной? – предположила Катя.

– Я там смотрела.

– Внизу, на первом этаже? В кабинете? На кухне?

Я озадачилась. Искать Кристину на первом этаже мне как-то не пришло в голову, что, разумеется, было упущением с моей стороны. Решительно вздернув подбородок, я чеканным шагом поспешила вниз, взяв с собой Катьку.

Спустя двадцать минут мы облазили весь дом сверху до низу, но Кристина как в воду канула. Выкрикивая ее имя, я обошла особняк еще раз, и даже заглянула в пыльную кладовку.

– Ее нигде нет, – пожаловалась я Катьке, сидящей на диване. – Куда она могла деться?

– Отправилась прогуляться?

– В час ночи?

– Тогда убежала на свидание?

– Ей шестнадцать лет, Кать! Она еще совсем ребенок, – вырвалось у меня.

Катька открыла рот, смерила меня презрительным выгзлядом, и поинтересовалась:

– Скажи-ка, дорогая моя, ты думаешь, что девочки в шестнадцать еще играют в куклы?

– Нет, но свидания…

– Уверяю тебя, некоторые из них делают кое-что похлеще, чем безобидные прогулки под луной и слюнявые поцелуи, – вздохнула Катька.

Я с подозрением уставилась на сестрицу, и та мгновенно добавила:

– Я ничем таким не занимаюсь. Все время дома, с тобой.

– Ладно, – махнула я рукой, решив попозже заняться Катькиным воспитанием, невзирая на то, что сестрице уже исполнилось восемнадцать, – нужно отыскать Кристину. Пойдем в сад.

– Может, подождем, пока она сама вернется? – с надеждой спросила Катька, поскольку тащиться ночью на улицу ей не хотелось.

Я задохнулась от возмущения.