Красавица, чудовище и волшебник без лицензии

— Эта тайна касается не только самого Ноа, — сказал он беспомощно, — но и других представителей знатных цветочных родов! Речь идет о чести и бесчестии, обмане и предательстве — словом о таких вещах, которые любой цветочный дом прячет за семью замками. И только в исключительных случаях, когда нужно беспристрастное решение, ставящее точку в любом споре, лесные господа приглашают чародеев из Росендаля. Хоть мы и не пользуемся их уважением, однако закон говорит, что именно росендальский суд считается верховным для всех миров Плеад. Ты представить себе не можешь, как тяжело было достигнуть этой договоренности с созданиями леса, вод, полей и болот, и сколькими клятвами заверено то, что люди обязуются никогда не обсуждать вне зала суда то, что они узнают о жизни высших нелюдей. А случайным смертным и вовсе запрещено под страхом смерти совать нос в личные дела знати Лесного Края!..

— Зато сорокам, как я погляжу, это разрешено! — съязвила Джуп. — Ну же, Мимму, говори все, как есть! Тем более, что я и так многое знаю. Раз Ноа прокляла его мачеха, дама Молочай, то, стало быть, именно ее он и обидел…

— Не совсем так, — пробормотал Мимму, и, не зная, что говорить дальше, несколько раз повторил: «Не так», «совсем не так», и «так, да не совсем», что кого угодно довело бы до белого каления.

Вот и Джуп, оставив всякие церемонии, схватила Мимулуса за плечи, встряхнула как следует, и отчеканила:

— Мимму! Кого обидел принц Ноа?!

— Хорошо, хорошо! Я скажу! — выпалил волшебник, закрыв глаза от ужаса, вызванного тем, как далеко он зашел в деле нарушения магических законов. — Он непростительно оскорбил словом и делом свою сводную сестру, дочь дамы Эсфер!

Джуп от неожиданности разжала пальцы и Мимулус, качнувшись, едва не повалился назад.

— Сестру? — недоверчиво переспросила она. — Но я ни разу о ней не слышала — ни от тебя, ни от…

Тут Джунипер осеклась и глубоко задумалась. Ей подумалось, что принц Ноа все-таки говорил о своей сводной сестре. Точнее говоря о ком-то, кого он очень сильно обидел и не ждет теперь прощения, а это могло означать…

— Как он ее оскорбил? — только и спросила она.

И тут Мимулус покраснел так, как не краснел еще ни разу на памяти Джуп — даже в темном углу темной комнаты было видно, как багровеет его лицо. Второй раз за эту ночь она наблюдала столь явное смущение — и если принц стыдился самого себя, то бедный мэтр Абревиль страдал за чужие грехи — просто потому что был чрезвычайно добропорядочным человеком. По отношению к Джуп он еще недавно проявлял заносчивость и высокомерие — точно так же, как это делал позже Ноа, — но волшебник был, скорее, неловок в общении с девушками, чем злонамерен, и уж тем более в нем не было ни капли распущенности, которая позволяет с легкостью совершать — или обсуждать! — непристойные поступки. Для него было истинной пыткой как нарушать закон, так и говорить о чужих любовных делах — а речь шла именно о разбитом сердце, Джуп уже не сомневалась в этом.

— Из того, что говорилось во время заседания суда, — наконец выдавил он, утирая вспотевший лоб, — можно сказать, что принц… э-э-э… соблазнил, а затем бросил свою сводную сестру, чтобы насолить мачехе и уязвить ее побольнее. Когда я говорю тебе, что принцу нельзя верить, тебе лучше прислушаться. Он полностью растоптал жизнь Пейли Молочай ради забавы!

Глава 33. Рассказ о том, как принц Ноа смертельно оскорбил свою мачеху, даму Эсфер Молочай

Услышанное поразило Джуп, и она хотела вначале воскликнуть: «Не может быть!». Но, увы, за прошедшие сутки она достаточно узнала принца Ирисов, чтобы отбросить всякие сомнения: Ноа вполне мог совершать жестокие и даже подлые поступки просто от скуки — у него, кажется, напрочь отсутствовала способность отличать добро от зла. Но что-то заставило ее переспросить:

— Ради забавы?..