Красавица-чудовище

Первое изделие, которое Родя сшил, предназначалось Фаине. Мантию с капюшоном, по подолу звезды. Звезды он сделал из битых и размятых в труху елочных игрушек. Родя преподнес Фаине мантию на Восьмое марта. Та растрогалась и поцеловала его в нос. И в тот же день вышла на поклон в творении Роди. Он был счастлив. Вот только клей, на котором держались звезды, оказался некачественным, и труха стала ссыпаться. Две собачки клоуна Макса, болонка и такса, подбирая с манежа брошенные хозяином кусочки подвяленной рыбы в награду за исполненный трюк, наелись стеклянной пыли. На следующий день заболели, а вскоре умерли.

Макс был сначала в печали, потом в запое, затем в бешенстве. Он думал, его питомцев специально накормили битым стеклом. Кир чувствовал вину. Он жалел песиков, они были такими смышлеными, хоть и злыми, а номер Макса без них терял всю прелесть. Но больше волновало другое – если в цирке узнают, кто повинен в смерти собак (пусть злого умысла и не было), то «убийцу» изгонят. А Родион уже не представлял своей жизни без акробатки.

Но все обошлось. И не без помощи Фаины. Она поняла, что сгубило собак, но промолчала. А накидку, чтоб никто не заподозрил неладного, заменила на похожую. Когда Родя увидел ее в новом наряде, акробатка заговорщицки подмигнула.

Следующий подарок он связал. Это было пончо. Не для выступлений – для жизни. Фаина снова поцеловала Родю в благодарность. И теперь это был не чмок в нос. Она коснулась губами его губ, пусть и на пару секунд.

Этот поцелуй разжег в Родионе неведомые доселе страсти. В нем проснулась чувственность (запоздало, как сказал бы любой психолог и сексолог – ведь парню было почти пятнадцать). Фаина стала сниться ему. Иной раз обнаженной. Ее тело было таким же серебристым, как и комбинезон, и почти плоским, но все равно вызывало желание.

Дед уволился из цирка – нашел другую подработку. Но Родю все равно продолжали пускать туда. Он любил сидеть в первом ряду, смотреть, как репетируют артисты, и в воображении рисовать для них костюмы. Естественно, большее их количество парень создал для своей акробатки.

Труппа готовилась к новому сезону. Родя сшил для Фаины дрес с летящей юбочкой, не мешающей движениям. По его задумке, гимнастка в ней должна была напоминать зрителю комету. В нем Фаине надлежало выступать в сольном номере. С мужем, не таким талантливым, как она, пусть выходит в привычном трико. С таким «хвостом», как супруг, все равно за небесное светило не сойдешь.

Она так и сделала! Выступила в костюме, созданном Родей. И сорвала море оваций. Следующий выход, с мужем, публика тоже приняла благосклонно. Но Родион видел, что весь номер держится на Фаине. Она звезда. А ее благоверный всего лишь ассистент. Но красивый. Демонстрирует не мастерство, но мускулы. А на поклоне так лучезарно улыбается, что ему дарят цветов не меньше, чем Фаине.

Сразу после представления дирекцией был устроен небольшой фуршет прямо на арене. Вынесли столы с шампанским и легкими закусками. Артисты немного выпили, «порадовались» успехам друг друга и разошлись по своим гримеркам. Родя, который просидел никем не замеченный на оркестровом балкончике, спустился вниз и проследовал за своей музой. Он хотел попросить у нее те наряды, в которых она уже не выступала. Он переделает их, и будут как новые.

Родя постучал.

– Пошел вон! – прокричала Фаина из-за двери.

С ним она никогда так грубо не разговаривала, и Родя понял, она думает – это явился ее муж.

– Фаина, это я, – сказал он громко.

Дверь тут же открылась.

– Родечка, милый, заходи, – проворковала Фаина. – Я так рада тебе, ты даже не представляешь!

Она успела снять костюм и облачиться в халат. Но грим не сняла. Родя залюбовался ее лицом. Фаина заметила его пристальный взгляд и усмехнулась. Родя смутился.

– Хочешь выпить? – спросила она.

– Нет, что вы! Мне нельзя, я еще несовершеннолетний.

– А сколько тебе, кстати?

– Пятнадцать через неделю исполнится.

– Мне родители с одиннадцати шампанское наливали на Новый год, так что ничего страшного не случится, если ты выпьешь фужер-другой. – Она подошла к туалетному столику, на котором стояла откупоренная бутылка. Родя продолжал протестовать, но Фаина не слушала его, она разливала шампанское. – Держи! – Она буквально заставила взять фужер. – Выпьем за успех моего номера. Согласись, он имел место быть?

– Вы были великолепны!

– Я тоже так думаю. – Она подняла фужер, они чокнулись и сделали по глотку. Родя чуть пригубил шампанское, а Фаина разом отпила половину. – В этом есть и твоя заслуга.

В дверь заколотили. Гимнастка напряглась.

– Фай, там твой с Максом сцепился! – донеслось из-за двери. Родя узнал голос ассистентки фокусника. – Иди разнимай, а то Макс ему фейс попортит.

– Да пусть хоть голову ему отвернет, – рявкнула Фаина. – Отстань.

– Ну, как знаешь, – фыркнула та и удалилась.

– Как я его ненавижу, – простонала гимнастка.

– Макса?

– Мужа своего!

– Тогда почему живете с ним?