Красавица для дракона

Сердце забилось чаще, а я смотрела на дракона и вспоминала письмена из дневника матери Алисии. Она переживала, что жизни принца Родриха угрожала опасность, что злопыхатели хотели убить его и уже начали активно двигаться к достижению цели.

— Я успел подготовиться к этому и считал, что уже созрел, чтобы помогать людям. Однако в ночь перед коронацией я столкнулся в коридоре с ведьмой. Своё лицо она прятала в старой мантии плаща, сутулилась и говорила низким гнусавым голосом. Я до сих пор слышу этот голос в голове, помню встречу отчётливо, словно это было вчера. Магия ведьмы сковала меня, тогда она произнесла: «Прежде чем пытаться защищать и оберегать кого-то, нужно понять свои ошибки. Ты, как охотник, отнимал невинные жизни. Ты не готов стать королём, не сейчас. Прежде чем отвергать магию, нужно понять ее дарование. У тебя будет много времени, чтобы осмыслить мои слова. Ты станешь существом, которых уничтожал, драконом. Ты не сможешь покидать замок дальше подножия последней горной возвышенности хребта, защищающего нас с суши, и дальше центра океана, оберегающего с другой стороны». Лишь в ночь полной луны мне позволено ненадолго стать человеком, чтобы не растратить навыки, чтобы не исчезло из памяти, каково это — ходить на двух ногах. Однако даже в человеческом обличии я ограничен в передвижении. Я не могу проходить дальше дозволенной территории, потому что передо мной возникают словно прозрачные стены. Так как я ненавижу магию в любом её проявлении, лишь одна-единственная женщина способна снять моё проклятие. Одаренная, которая уничтожит линии судеб. Одаренная, способная вернуть всё на круги своя.

Я сморщилась, потому что рассказ принца напомнил мне детские пресловутые сказки, в которых содержалось множество загадок для развития творческих навыков, а разгадки на них приходилось искать. И, что самое странное в словах дракона, — он не упомянул ни о каком поцелуе истинной любви или клятве в вечной преданности. Неужто в этом мире догадались, что такого понятия, как «вечность» не существует, а поцелуй истинной любви всего лишь сказка? Выдумка для детей, которые верят в подобные глупости? Человеческие чувства — самые непостоянные субстанции души.

Впечатлённая рассказом ещё одного принца, я решила, что не ограничусь коротким разговором с ним. К счастью, времени нам хватало.

— Пожалуйста, подожди немного… — попросила я и поспешила к Мэнди.

Она стояла, прижимаясь к холодной каменной стене, и вздрогнула, когда увидела меня.

— Госпожа, слава Богине Далинии! Нам нужно возвращаться! — пискнула девушка, в её глазах читалось облегчение.

— Разумеется. Именно потому я и пришла. Всё в порядке. Этот дракон — мой друг, он спас меня, когда меня оклеветали. Он защитил и исцелил меня. И я понимаю его. Я не могу сказать большего, пока…

Мэнди понимающе кивнула, словно привыкшая к секретам, а я продолжила:

— Тебе следует вернуться к себе. Я приду в свою комнату позднее. Не стоит волноваться, я найду дорогу!

Мэнди чуть скривила губы, словно не верила мне.

— Вы ведь говорили что-то о крестнизме…

Я негромко посмеялась.

— Топографический кретинизм, — повторила я. — Позволь мне…

Я взяла из ослабленных рук Мэнди фонарь, достала из него свечу и вернулась к дракону.

— Могу ли я попросить тебя об одолжении? — спросила я с улыбкой.

Он чуть покачался, недовольно, словно мои просьбы казались ему детскими «хочу», а затем осторожно плюнул немного пламени, которое зажгло фитиль.

— Спасибо, — прошептала я, вернула свечу в раму и поспешила отдать фонарь служанке. — Теперь ты беспрепятственно можешь вернуться, а за меня не беспокойся. Я уверена, что со всем справлюсь!

Девушка немного поколебалась, но всё-таки кивнула и развернулась в сторону лестницы.

— Госпожа, будьте осторожны, ведь даже у стен есть уши! — пролепетала Мэнди, а я негромко посмеялась, потому что это выражение и здесь успело стать крылатым.

Вернувшись наверх и оставшись с драконом наедине, я почувствовала неловкость, которая довольно быстро исчезла. С ним было отнюдь не так, как с Фридрихом, возможно потому, что он пребывал заключенным в чешую, и я не воспринимала его, как мужчину.

— Понял ли ты, как можно снять проклятие? И кто именно должен помочь тебе и снять его? Ах да, как можно уничтожить эти «линии судеб»?

Наверное, я задала слишком много вопросов, потому что дракон фыркнул, словно ухмыльнулся. Я предстала любопытной в его глазах, но мне важно было получить ответы. Именно для того я сюда и заявилась посреди ночи.

— Знаешь, я ведь уже давно смирился со своей судьбой. Драконья чешуя стала мне почти родной. Но больше всего раздражало, что мне не позволено покидать замок, словно все вертелось вокруг этой старинной груды камней.

Я решила, что если он говорил со мной начистоту, то и я должна стать откровенной. Мне следовало признаться, почему я задаю столько вопросов и чего хочу на самом деле.