Красавица для дракона

Оторваться друг от друга нас заставил звук приближающихся шагов. Родрих чуть отстранился от меня, наши лбы на секунду соприкоснулись, он сжал моё запястье и потащил за угол. Мы спрятались в лестничном проёме, и до меня потихонечку стало доходить осознание случившегося. Я целовалась с принцем!

— Тут мы в безопасности. Нас никто не обнаружит здесь, если не поднимем шум! — произнёс Родрих едва слышно, лаская слух низкими вибрациями своего голоса.

Теперь я ещё сильнее ощущала себя школьницей, от чего становилось смешно. Я не думала, что всё может произойти вот так… Волнительно, неожиданно… И по-детски как-то… Я — взрослая женщина, а вела себя, как подросток, впервые влюбившийся.

— Я узнала, какой магией обладаю: она раскрылась, когда стражники угрожали тебе… Я могу подчинять себе сознание людей и заставлять их думать то, что скажу я. Именно это удалось провернуть со стражниками, когда они напали на тебя, на нас…

— Я понял, что твоя магия раскрылась, когда ты начала испуганно просить меня не смотреть тебе в глаза… Знаешь, — Родрих сжал мою руку и улыбнулся. — Я никогда не верил в пророчество о своём освобождении, не верил в любовь с первого взгляда и судьбу, но теперь не могу иначе… Теперь верю.

На глаза навернулись слёзы от его признаний. Он влюбился в меня? Но у нас оставалось совсем немного времени, и отчего-то я была уверена в том, что поцелуй истинной любви в нашем случае не поможет избавиться от проклятия. Не та это сказка, ведь тогда бы уже всё случилось, и вокруг нас начали расцветать огромные бутоны, источающие ошеломительный запах. Или нет?

Родрих положил ладонь мне на лицо и тепло улыбнулся. Он водил большим пальцем по коже, вызывая волну мурашек, покалывающих всё тело.

— Когда я был престолонаследником, между моей семьёй и семьей Первой магической леди была договорённость: мы с тобой должны были пожениться. Наверное, брату дали послабление и позволили выбирать себе невесту, потому что он остался последним потомком, способным дать продолжение нашему роду.

Я отшатнулась от мужчины, потому что от его признания мне резко поплохело. Обида начала расползаться и пускать свои ядовитые корни в самое сердце. Признание Родриха заставило меня поверить в любовь с первого взгляда, слова, поступки, но теперь я знала правду: он должен был взять себе в жёны Алисию, и если он влюбился на самом деле, то не в меня, а в неё.

Бабочки, успевшие начать кружить в животе, — как любят говорить поэты и прозаики, — в мгновение погибли.

— Именно ты сможешь разрушить проклятие… Я не знаю, как это случится, Алисия, но ты — моё спасение. Я думал, что судьба — злодейка, что я никогда не смогу полюбить ту, которую мне нарекли, что никогда не избавлюсь от проклятия, но я влюбился в тебя, как мальчишка. Я буду оберегать тебя! И не позволю случиться свадьбе с моим братом, если ты ответишь мне взаимностью!

Я отвернулась от него, отрицательно мотая головой, и медленно побрела к месту, где мы с Родрихом встретились, скрестив руки на груди. Слёзы рвались наружу, но я умело давила их в себе. Я просто старалась дышать глубже и передвигать ноги, потому что так было нужно.

— Алисия, скажи мне что-нибудь! — взмолился Родрих.

Я сделала шаг за прозрачное ограждение, ощутив его вибрацию в воздухе, скрылась намеренно, чтобы принц не смог пройти, и повернулась в его сторону. Наверное, в это мгновение в моих глазах блеснули слёзы, ведь избавиться от них окончательно было попросту невозможно: они душили меня, рвались наружу. Я смотрела на Родриха, стараясь запомнить черты его лица, которые, скорее всего, больше никогда не увижу. Его зелёные, как два нефрита глаза, в которых плескалось отчаяние, губы, целовавшие меня совсем недавно… Тёмные русые волосы, напоминающие переливающийся на солнце густой мёд… Сердце глухо билось в груди.

— Если твоя предначертанная Алисия Лондгрейс, то судьба действительно злодейка… Потому что я не Алисия… Я — Алиса, иномирянка, заключённая в чужом теле!

Я развернулась, оставляя Родриха один на один с собственными мыслями. В это мгновение меня охватило такое отчаяние, что стало плевать, даже если признание в том, что я иномирянка, добралось до чужих ушей… Боль прожигала в груди огромную дыру, а горькие слёзы катились по щекам. Лучше умереть, чем переживать эту горечь снова!

Глава 14 - Столичная жизнь

***

Как добралась до спальни, я не помнила: всё происходило, словно в тумане. И ведь никого не встретила и не заблудилась в этом огромном муравейнике! Отыскала комнату, хотя раньше могла легко заплутать. Просто везение какое-то! Я усмехнулась собственным мыслям. Наверное, всё дело в злости… Довольно часто она играет нам только на руку.