Он поднялся из-за стола и кивнул Илье на выход.
– Идем, поговорим, жених, – негромко сказал папа и направился к двери, а когда я пошла за ним, обернулся и качнул головой. – Оставайся здесь, дочь. Мы сами пообщаемся. А ты лучше маме помоги, она собиралась горячее подавать.
Илья посмотрел мне в глаза, как бы уговаривая успокоиться, и молча вышел вслед за папой, а я вздохнула. Как всегда, мужчины решают дела, а женщин отправляют на кухню. Проклятое гендерное неравенство.
Луфи, словно почувствовав мое негодование, прижался к ноге и тихо гавкнул. А потом задрал морду и уставился на меня с таким видом, будто хотел что-то сказать.
– А что, Даша, может, выпьем за твоего жениха? – усмехнулся прокурор. – Как думаешь, долго он продержится?
– Знаете, Михаил Иванович, Илья ничуть не уступит моему папе в силе убеждения. Так что я уверена, уже очень скоро они станут хорошими друзьями. А сейчас, извините, мне нужно помочь маме.
Я нарочито приветливо улыбнулась Игнатову и потопала на кухню.
Внутри все бурлило. Негодование, волнение, надежда, опасение, – столько всего смешалось, что я не могла вычленить что-то одно, чувствуя все сразу. Неприятное ощущение.
– Даша, ты уверена, что это было хорошей идеей? – встретила меня мамуля. Она стояла у окна и курила, затягиваясь короткими жадными затяжками. Совсем как год назад, в тот день, когда папа сообщил о своем решении уйти. Тогда я впервые увидела мамулю с сигаретой и страшно расстроилась. Буквально за пару дней до этого тетя Валя предупредила меня, что мама была на приеме у врача и ее кардиограмма оказалась не очень хорошей. «Ты последи, чтобы Люда не волновалась. С ее сердцем это вредно», – наказывала мне тетя, и я клятвенно заверила, что сделаю все, чтобы мамуля перестала нервничать.
И вот сейчас я снова вижу ее с сигаретой. Неужели опять что-то стряслось?
– Мам, ты чего?
Я с тревогой заглянула в родные глаза.
– Что происходит?
– Все нормально, доца, – мама смяла сигарету в пепельнице и вздохнула. – Так, накатило что-то.
– Это из-за папы? Он тебя обидел?
– Нет, детка, что ты.
Мама улыбнулась и открыла окно, чтобы проветрить кухню.
– Все хорошо, не обращай внимания. Ты мне лучше скажи, где ты этого Илью нашла?
Она посмотрела так внимательно, что мне стало не по себе.
– На море. Он жил на соседней даче.
– Значит, вы действительно знакомы две недели, – задумчиво сказала мама и спросила: – Ты не думаешь, что объявлять его женихом немного рано?
Мамин взгляд не отпускал, со странной настойчивостью пытаясь отыскать что-то в глубине моих глаз. Понять бы еще, что. Если мама решила поддержать отца в его стремлении сосватать меня Климу, это одно. А вот если Илья ей не понравился… Но как он может не понравиться? С точки зрения любой женщины от пятнадцати до восьмидесяти Илья просто идеальный мужчина – сильный, умный, надежный. Красивый. Уверена, когда родители познакомятся с ним поближе, они его примут. Обязательно.
– Может, нужно присмотреться, проверить свои чувства? – не отступала мамуля.
– Я уже присмотрелась. Поверь, мам, Илья – тот, кого я всегда искала. Он настоящий. И он мой.
Мама вздохнула. Между бровями у нее появилась едва заметная морщинка.
– Что ж, надеюсь, все будет хорошо, – в голосе мамули мне послышалось сомнение, но она улыбнулась и уже собиралась что-то добавить, но тут на кухню влетел отец, захлопнул за собой дверь и, нависнув надо мной, отчеканил:
– Дарья, я запрещаю тебе общаться с этим человеком!
– Папа?
– Стасик?
Мы с мамой выкрикнули это почти одновременно.
– Что случилось? – мамуля кинулась к отцу, но тот отвел ее руки и резко спросил: – Дочь, ты меня слышала?
– Пап, да что происходит?
Я никак не могла понять, какая муха укусила моего родителя. Чего он так завелся? И где Илья?
– Ничего не происходит, но я требую, чтобы ты немедленно выпроводила своего ухажера. И сказала ему, что между вами все кончено.
– Пап, ты можешь объяснить, что стряслось?
Я смотрела на отца и не узнавала. Откуда столько злобы? Папа редко выходил из себя, и даже если злился, то никогда не кричал, наоборот, понижал голос и начинал говорить тише. Так что сейчас случилось? Почему отец выглядит взбешенным и напуганным одновременно?
– Стасик, успокойся. Вот, выпей воды, – мама протянула стакан, но папа только поморщился.
– Не надо, Люда, – отказался он, отводя мамину руку.
– Пап, скажи по-человечески, что случилось? Илья что-то не так сделал? Вы поссорились?
Я пыталась понять, что происходит, но не могла найти ни одного разумного объяснения. На моей памяти, отец никогда не вел себя так странно и эмоционально.
– Дочь, я не собираюсь ничего объяснять. Просто я не желаю видеть этого человека в своем доме. И ты мне потом еще сама спасибо скажешь, – заявил отец, уставившись на меня тем самым взглядом, после которого следовало покорно ответить: – «да, папа» и подчиниться.