Красавица для Медведя

Сердце кольнуло дурное предчувствие. Что, если с Баженовым что-то случилось? Что, если эти залетные причинили ему боль? В голове теснились самые страшные предположения, и я не выдержала, рванула к двери, на ходу накидывая на плечи подхваченный с вешалки палантин.

– Ты куда? – окликнул меня Пашка.

– Схожу к Илье, нам поговорить нужно.

– Я с тобой, – тут же пристроился рядом Носов.

Не успела я ответить, как с другой стороны возник Луфи.

– Что, и ты со мной? – посмотрела я на пса. – Ладно, идем.

Мне не хотелось спорить. Вернее, у меня просто не было на это времени. Страх подкрался к самому горлу, заставляя торопиться.

– Даш, подожди, куда ты летишь? – недовольно спросил Павлик, но я ничего не ответила и припустила быстрее.

Сердце колотилось так, будто я стометровку бежала. Только бы с Ильей все было в порядке! Только бы эти громилы не причинили ему вреда!

– Дашка!

Пашка что-то говорил, но я не слышала. Выбежала из двора и устремилась к соседской калитке. Она оказалась открыта и громко хлопнула за моей спиной. Не помню, как миновала расстояние до двери, не знаю, как заскочила в дом. Только оказавшись в огромном темном холле, сквозь узкие окна которого серыми хлопьями падал свет угасающего дня, огляделась и громко позвала: – Илья!

В ответ не донеслось ни звука. За глухими закрытыми дверями царила тишина, от которой закладывало уши и начинало сосать под ложечкой. Их было четыре – массивных, как и все в этой прихожей, цвета мореного дуба, с красивыми бронзовыми ручками и украшенными резьбой косяками. Они располагались в ряд на большом расстоянии друг от друга, а по обе стороны от них разбегались утонувшие в полутьме коридоры.

– Есть кто-нибудь? – чуть громче позвала я, и по мрамору коридоров прокатилось гулкое эхо. В сердце прокрался тоскливый холод.

«Убили! – трагически заломило руки альтер-эго. – Точно убили!»

– Заткнись! – прошептала вслух.

– Ты мне? – спросил ввалившийся в дом Пашка.

– Конечно, тебе, – сориентировалась я. – Топочешь, как слон. Луфи где?

– Во дворе остался. Нехилая хатка, – оглядевшись, присвистнул Павлик. – Это же настоящий мрамор, – он топнул ногой и коснулся стены. – И здесь тоже. Представляешь, сколько это стоит? На зарплату врача такой теремок точно не построить. Кстати, а где сам хозяин?

– Не знаю. Надо поискать.

Я замерла на секунду, глядя на закрытые двери и выбрала ту, что посередине, а Пашка заглянул в соседнюю.

– Там библиотека, шкафы до самого потолка и больше ничего, – сообщил он, возникая за моей спиной. – А тут, похоже, гостиная.

Я только головой покачала. Не Пашка, а Капитан Очевидность. Конечно, гостиная, что же еще? Широкие кожаные диваны, выкрашенные в кофейный цвет стены, пара кресел у окна, торшер, тускло освещающий просторную комнату теплым мягким светом, грубоватый камин, прямо над ним огромный портрет пожилого мужчины, а напротив – здоровенная плазма. Довершали картину тяжелые коричневые шторы, закрывающие окна. Початая бутылка скотча и стаканы для виски, стоящие на низком журнальном столике, говорили о том, что Илья принимал гостей именно здесь. Вот только самого его нигде не было видно. Может, он наверху, поэтому и не слышит?

Мне хотелось надеяться, что дурное предчувствие – всего лишь излишняя мнительность и ничего больше.

– Надо посмотреть в остальных комнатах.

Я взглянула на Пашку.

– Ты обойди все внизу, а я на второй этаж поднимусь, проверю.

– Уверена, что мы поступаем правильно? Вломились в чужой дом, обыск устроили.

В голосе Носова прозвучало сомнение, которое отражалось и на его физиономии, и в прищуренных голубых глазах.

– Если боишься, можешь подождать меня во дворе, – отмахнулась я.

– И оставить тебя одну? Еще чего! – возмутился Пашка и добавил: – Ладно, иди наверх, а я тут пройдусь.

Я кивнула и направилась к лестнице.

На втором этаже было тихо. На потолке слабо горели встроенные лампы, но они почти не рассеивали вечерний полумрак. Мои шаги казались слишком громкими. Небольшой холл разбегался двумя коридорами, и я выбрала тот, что вел направо. Не знаю, почему, просто так почувствовала. Первая же дверь привела меня в кабинет, но стоило войти, как я замерла на месте, застигнутая врасплох открывшейся картиной. Две настольные лампы выхватывали из темноты большой стол и массивное вольтеровское кресло. А на полу перед ним, на огромном светлом ковре, лежал… Илья. Точнее, не совсем Илья.

«Все-таки оборотень, – пролепетало альтер-эго. – Только почему он наполовину человек?»

Это и я хотела бы понять. На шее и раскинутых в стороны руках Баженова виднелись густые клочки бурой шерсти, пальцы заканчивались длинными черными когтями, а одна ступня походила на медвежью лапу. Наверное, раньше я бы уже визжала от страха, но сейчас меня мучило только одно – почему он не двигается? Что с ним произошло?

– Илья?

Я осторожно приблизилась и склонилась над Баженовым. С его губ слетел тихий стон, но тело оставалось неподвижным, и глаза он так и не открыл.

– Илья, что с тобой?