Красавица и Бо (ЛП)

Справившись с небольшим волнением, снова открываю глаза и замечаю, что нижний ящик стола Бо приоткрыт на несколько дюймов. Один раз шпион — всегда шпион. Открываю его до конца и нахожу маленькую белую картонную коробку. На ней нет этикетки, поэтому, естественно, я чуть-чуть приподнимаю крышку, чтобы посмотреть, что внутри, и мое сердце совершает сальто, когда я вижу фотографию крошки Бо, которая смотрит на меня сверху стопки. Она старая и выцветшая, размером с бумажник. У Бо лохматые каштановые волосы и широкая кривая улыбка. Рядом с ним на одном колене стоит его отец. Сходство между мужчиной на фотографии и человеком, спящим наверху, заставляет мое сердце сжиматься от печали. Я подношу фотографию поближе и рассматриваю детали: густые усы его отца и застиранные джинсы 80-х, то, как они оба щурятся на солнце. Отец обнимает Бо за плечи, а Бо всем своим весом опирается на грудь отца. Они стоят щека к щеке. Это любовь на самом базовом уровне: отец и сын.

Моя рука дрожит, когда я кладу фотографию на стол и возвращаюсь к коробке, изголодавшись по этим старым воспоминаниям. Внутри спрятано по меньшей мере сто фотографий, но стопка сложенных бумаг привлекает мое внимание в первую очередь.

Я медленно разворачиваю их и не сразу понимаю, на что смотрю. Некоторые из них представляют собой напечатанные страницы. Другие — газетные вырезки, такие хрупкие и старые, что я боюсь, что они порвутся, если я не буду осторожна.

Мне требуется несколько долгих секунд, чтобы осознать, на что я смотрю, а затем по спине пробегают мурашки и желудок сжимается.

Все эти годы я думала, что страдаю одна. Я думала, что мои чувства были односторонними, но это доказательство обратного.

Бросаю бумаги обратно в коробку и поднимаюсь по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Еще рано, я должна дать ему поспать. Вместо этого открываю дверь и бросаюсь на кровать, как белка-летяга.

Он стонет.

Я целую его щеки, лоб, рот и подбородок. Мои руки на его обнаженной груди. Если он когда-нибудь попытается лечь спать в рубашке, я сдеру ее с него ножницами, как сексуальный парамедик.

— Ты выпускаешь все тепло наружу, — мягко рычит он.

Бо откидывает одеяло и затем укутывает меня. Мы в коконе, и здесь пахнет его гелем для душа. Мы вместе принимали душ перед сном.

Я целую его в губы, и он улыбается.

— Мне приснился действительно хороший сон. Ты была голой и лежала на мне, так что теперь я не уверен, сплю я или бодрствую.

Он находит край моей толстовки и оттягивает его, накрывая мой живот своей рукой. Его горячая ладонь на моей коже ощущается, как рай.

— Бо! Я не пытаюсь привести тебя в сознание с помощью секса. Я бужу тебя, потому что у меня есть вопрос: думал ли ты обо мне те десять лет, что мы были врозь?

Он сонно стонет.

— Это вопрос, который может разбудить?

Игриво трясу его за плечи, как будто я суровый дознаватель.

— Тут я задаю вопросы, крутой парень. Ты должен отвечать.

— Может быть. Немного, — он не открывает глаза. — Не знаю. Я был слишком занят работой.

— Угу.

Две ямочки украшают его улыбку.

— Я ходил на множество свиданий, действительно играл на поле. Так много девушек, что я сбился со счета.

Его рука скользит выше, и он стонет, когда находит мою обнаженную грудь. От вожделения мне трудно произнести следующие слова, но я справляюсь.

— Ты никудышный лжец. Я нашла внизу твой тайник, старые газетные статьи о моих днях дебютантки.

— Это мне мама дала, — говорит Бо.

— А как насчет вырезок о продажах Sotheby's, которые я помогала организовывать?

— Я подумывал о том, чтобы собрать коллекцию произведений искусства.

— Там был клочок бумаги с нацарапанным на нем адресом моей старой рабочей электронной почты.

Он вздыхает, потому что мы оба знаем, что это неопровержимое доказательство.

— Несколько лет назад, в свой день рождения, я чувствовал себя подавленным. Думал о том, чтобы связаться с тобой.

Мое сердце разбито.

— Почему ты этого не сделал?

Его рука снова опускается на мое бедро, и его глаза распахиваются.

— Вопреки распространенному мнению, я не был так уж уверен в твоих чувствах ко мне. Ты могла подумать, что это жутко. Кроме того, когда я видел тебя в последний раз, ты кричала, что ненавидишь меня.

— Разве я говорила, что ненавижу тебя? Я хотела сказать, что люблю тебя. Вышло неправильно.

— Ах да, я понимаю, как это могло произойти. Похожие слова.

— Иногда мое «Л» звучит как «Н». Давай я попробую сейчас.

— Я слушаю.

— Бо, я ненавижу тебя.

— Да, видишь, ты снова это сказала.

— Черт возьми, подожди. Позволь мне сделать несколько разминочных упражнений. Красная кожа, желтая кожа. Дожди в Испании выпадают в основном на равнину.

Я ворочаю языком и шевелю губами.

Бо просовывает руки мне под мышки и притягивает меня повыше к себе, так что наши бедра оказываются в идеальном положении. Я распластываюсь, как лягушка, придавив его всем своим весом. Это великолепно. Он мой. Его руки сжимают мой зад, и я приподнимаюсь, опираясь локтями ему на грудь, чтобы видеть лицо.