Красавица и босс мафии

Женщина лезет в карман, достает мобильный телефон и что-то набирает. Я почти уверена, что она звонит Луиджии, когда между нами раздается искусственный голос на португальском.

— Привет, меня зовут Рафаэла, но ты можешь называть меня Рафа. Так меня все называют. — Мой рот открывается от удивления, и женщина улыбается мне, прежде чем предложить свой мобильный телефон.

Я смотрю на ее руку и качаю головой, отказываясь. Я не хочу, чтобы у нее были неприятности, и я действительно не думаю, что мне разрешено класть руку на телефон. Женщина не принимает мой отказ, она берет мою руку и кладет сотовый телефон на середину моей ладони.

— Di il tuo nome, (Назови свое имя), — говорит она, и, хотя я не понимаю начала предложения, она говорит достаточно медленно, чтобы оно не спуталось с остальным, и я могу понять ее просьбу, не прибегая к переводу.

— Габриэлла. Меня зовут Габриэлла. — Рафаэла берет свой телефон, набирает еще несколько слов, и снова звучит искусственный голос.

— Очень приятно познакомиться, Габриэлла. Не беспокойся о кресле. Ты использовала хлорный отбеливатель для дерева, но ничего такого, что нельзя было бы исправить полиролью для мебели, — объясняет она то, что я уже поняла, и я киваю.

— Grazie. (Спасибо). — Я произношу одно из немногих слов, которые мне удалось выучить за последние несколько дней. — Grazie, — повторяю я, кивая головой, и Рафаэла медленно качает головой — нет. Несколько нажатий на экран, и искусственный голос снова произносит.

— Не за что. — Рафаэла хихикает, находя ситуацию забавной, но проходит совсем немного времени, и мы слышим звуки тяжелых шагов Луиджии.

Через несколько мгновений в гостиную входит экономка с тем же ворчливым выражением лица, что и всегда. Рафаэла стоит рядом со мной и смотрит прямо перед собой, как будто ничего из того, что произошло до того, как вошла Луиджия, на самом деле не было. Однако, когда экономка начинает делать обход и произносить слова, которые я хоть и не понимаю, но начинаю привыкать слышать и убеждаться, что это жалобы на какие-то действия, которые я сделала, Рафаэла поворачивает лицо в мою сторону ровно настолько, чтобы подмигнуть.

И впервые за неделю я чувствую, несмотря на то что нахожусь в заложниках у незнакомого жестокого человека, чувство, которого не испытывала, когда была свободна — благодарность.

ГЛАВА 19

ГАБРИЭЛЛА МАТОС

— Итак, ты провела четыре года, живя в Соединенных Штатах? — Говорит роботизированный голос на итальянском. И я знаю, что он спрашивает именно об этом, потому что я написала сообщение на португальском на листке бумаги, а Рафаэла ввела его в переводчик.

Сидя за столом в углу кухни, мы с блондинкой разговариваем по такой схеме: она набирает на телефоне то, что хочет сказать, а устройство произносит это вслух и на португальском. Я пишу свои вопросы на бумаге заглавными буквами, а она вводит их в переводчик, который задает вопросы вслух и на итальянском.

Я сопротивлялась ее подходу: как бы я ни была благодарна за то, что она буквально спасла меня три дня назад, меньше всего мне хотелось, чтобы у нее были неприятности из-за разговоров со мной. Однако эта девушка умеет быть настойчивой.

Дочь одного из поваров семьи, Рафаэла выросла в поместье и после некоторого времени отсутствия только что вернулась. Она приехала в день нашей встречи, поэтому я и не видела ее раньше.

После того как она несколько раз отказалась принять мои отговорки, я сказала ей, что мы будем разговаривать только с разрешения Луиджии. Экономка, похоже, была не в восторге от того, что у меня будет компания, но, когда Рафаэла сказала, что будет учить меня итальянскому, сопротивление Луиджии немного ослабло. Но, как я и предполагала, она была непреклонна, заявив, что я ни при каких обстоятельствах не могу иметь доступ к мобильному телефону и что мои разговоры с Рафаэлой должны происходить в таком месте, где она могла бы видеть и слышать, сказала мне позже блондинка, воспользовавшись онлайн-переводчиком.

Решение мы нашли такое: я записываю на бумаге, Рафа набирает на телефоне, и только в обеденное время мы можем поговорить о чем угодно, с тех пор как нам разрешили разговаривать, Луиджия настояла на том, чтобы распределить нас по разным крыльям дома.

Это была одна из тех вещей, которые я узнала в разговорах с Рафаэлой. Правда, их было не так много, из-за времени и из-за того, что я боюсь, что, если я задам слишком много вопросов, она тоже решит их задать.

Я не знаю, на что могу ответить, а на что нет, и уж точно не стану спрашивать Витторио, или дона Витторио, как я теперь знаю, его называют люди. Думаю, ни для кого не секрет, как я сюда попала.

Дом — не замок, а сельская усадьба. Запах свежего винограда доносится с виноградников, которые я вижу из окна своей спальни, по словам Рафаэлы, их здесь целые мили и мили, и мы уже близки к времени сбора урожая, так что запах чувствуется повсюду.