Красавица и босс мафии

Только рев, вырывающийся из его горла, спасает меня и заставляет открыть глаза, чтобы увидеть образ, который вытатуирован на моей душе, не давая мне шанса предотвратить его появление: Витторио, потный, с влажными волосами, свисающими вперед, его рука, держит его собственный член, окрашенный в красный цвет, а другая раздвигает губы моей киски. Он выстреливает густой струей, и я чувствую тепло его спермы, стекающей между ног, прежде чем он продолжает кончать на меня, как и обещал.

Витторио кончает мне на бедра, на живот и на грудь, ни на секунду не отрывая взгляда от моих глаз, прежде чем прильнуть своим телом к моему, полностью вымазав нас обоих и напав на мой рот.

Чувство беспрецедентной свободы разливается по всем фибрам моего существа: я свободна.

Я чувствую себя полностью и безвозвратно свободной!

* * *

Я не открываю глаза, страх, что все это было лишь одним из моих снов, заставляет меня оставаться с закрытыми веками, хотя все вокруг, от моей собственной наготы до запаха, въевшегося в мою кожу, дает понять, еще в темноте, что сцены, непрерывно воспроизводимые в моем сознании, произошли на самом деле.

У меня был секс с Витторио. Я лежу в его постели, не имея смелости осмотреть его комнату средь бела дня. У меня был секс с доном Ла Санта, и, если бы не горячая боль между ног, я была бы готова сделать это снова.

— Постарайся не краснеть, когда хочешь притвориться спящей. — Предупреждение заставляет меня поднять веки.

Витторио сидит на краю кровати, его тело уже полностью закрыто его обычным нарядом, темным костюмом-тройкой, и я чувствую неизбежное разочарование в животе. Я хотела снова увидеть его обнаженным. Воспоминание о татуировках, которые теперь скрыты одеждой, заставляет меня прикусить губу.

Я не смогла разглядеть те, что у него на спине, их так много. Как бы мне хотелось рассмотреть каждую из них, открыть их, поцеловать. Витторио протягивает руку, упирается в мой подбородок и оттягивает мою нижнюю губу, зажатую между зубами.

Его жесткий взгляд уходит с моего лица вместе с пальцами. Нежные прикосновения обводят мой подбородок, сглаживают горло, затем одну из ключиц и продолжают свои исследования, пока не просачиваются на простыню и не касаются моего соска. Я вздыхаю, сглатывая стон.

Дон качает головой из стороны в сторону, отрицая какую-то мысль, пришедшую ему в голову.

— Доброе утро.

— Доброе утро, — тихо говорю я, и между нами воцаряется тяжелая тишина. — Я не знаю, как себя вести сейчас, — признаюсь я, потому что, хотя я готова прыгнуть на Витторио и сорвать с него одежду, я не знаю, что делают люди после первого секса. Если бы можно было уйти, возможно, выяснить это было бы проще.

— Теперь, когда ты меня соблазнила? — Он приподнимает бровь, решив, что сейчас самое подходящее время не надевать свою обычную бесстрастную маску, и я расширяю глаза.

Я открываю рот, а затем закрываю его. Проходит несколько секунд, прежде чем я понимаю, что он смеется надо мной, и я сужаю глаза. Витторио смеется низким и глубоким смехом, и этот звук отдается в моем теле.

Хм, может, я смогу не обращать внимания на боль, если он согласится снять с меня всю эту одежду…

— И что на это ответить я тоже не знаю. — Цокнула я языком.

— Веди себя нормально, Габриэлла. Поверь мне, это достаточно волнующе, — отвечает он, и слова, сказанные им прошлой ночью, возвращаются ко мне с новой силой, "Я хочу смотреть на тебя, не чувствуя, что теряю контроль над собой".

— Ты уходишь? — Спрашиваю я, тряхнув головой в попытке разогнать туман, в который меня погружает подавляющее присутствие Витторио. — Я пойду в свою комнату. — Я начинаю вставать, но рука Дона ложится мне на шею, не давая продолжить.

— Вообще-то мне нравится, когда ты на моих простынях, — пробормотал он, наклоняясь ко мне, чтобы прижаться к моей шее. — Мне нравится, как я пахну на тебе. — Когда он отстраняется, мне становится совсем жарко. Этот мужчина почувствовал мой запах. Он понюхал меня и сказал, что ему нравится запах его мыла на мне, и это было все, что нужно, чтобы заставить мою киску пульсировать. Принять душ с Витторио было событием. Но как же вчерашний вечер? — Останься. Поспи еще немного, еще рано.

— Рано, сколько сейчас времени?

— Без пятнадцати минут восемь.

— Уже? — Я поднимаю брови. — Это на два с лишним часа больше, чем я обычно сплю.

— Ты хочешь встать? — Спрашивает он с выражением, которое говорит мне о том, что он знает, какое томление овладевает моим телом.

— Нет, — признаюсь я, переворачиваясь в постели. Его большой палец поднимается к моему лицу и ласкает щеку.

— Тогда спи. — Витторио встает, и я тут же начинаю скучать по теплу его тела и его прикосновениям. Я снова прикусываю губу. Веди себя нормально, сказал он. Но что это значит, когда он оставляет меня лежать в своей постели?

Я наблюдаю за ним, пока он не проходит через дверь и не закрывает ее, и, как бы мне ни хотелось это узнать, очевидно, желание моего тела спать сильнее.

ГЛАВА 43

ГАБРИЭЛЛА МАТОС

— У тебя гость, — говорит мне Рафаэла, как только я открываю дверь в свою комнату.