Красавица и чудовище

— А ты сама как думаешь? — спросил я.

— Ну, она, может, и приударяет кой за кем, так что из этого? И остальные — тоже.

На языке Джоан «приударять» означало — быть в дружеских отношениях с существом противоположного пола; «все остальные» — группа не по летам развитых девиц.

— Только не я, — поспешно добавила моя дочь, усмехнувшись, но тут же посерьезнела. — Дело совсем не в том, потаскушка она или нет, просто мне не нравится, когда о ней говорят, что она — потаскушка, а наверняка ничего не знают, — вот я о чем.

— Эта Хитер — твоя близкая подружка?

— Совсем нет.

— Но все же подружка?

— Вообще-то говоря, совсем даже не «подружка». Понимаешь, мы просто здороваемся при встрече, вот и все. Видишь ли, она не очень-то привлекательная, пап. Она толстая и… ну, в таком заведении, как «Святой Марк», куда так трудно попасть, пусть даже это и не «Бедлоу», к ней относятся как к дурочке. А уж как она разговаривает! Жуть как ругается, даже больше других девчонок, — в «Святом Марке» этим никого не удивишь, ругаются почем зря, только и слышишь: «дерьмо», «сучка», «трахаться», «ссать», — это все нормально, понимаешь? Но Хитер уж слишком перебарщивает, как будто старается всем доказать, какая она взрослая, понимаешь, что я хочу сказать?

Я еще не пришел в себя от потока ругательств, мимоходом вставленных в рассказ моей четырнадцатилетней дочерью.

— Папа? — позвала она.

— Угу.

— Понимаешь, что я хочу сказать?

— Конечно, она…

— Она просто из тех, кто занимается показухой, понимаешь меня?

— Угу.

— Но ведь от этого она не стала потаскушкой, верно?

— Необязательно.

— Я хочу сказать, даже если она и встречается кой с кем, — ведь наверняка никто ничего не знает.

— А «кой с кем» — это сколько же?

— Ну… не с одним мальчиком. Не только с тем мальчиком, с которым встречается постоянно, может, с двумя или с тремя. Или даже с четырьмя.

— Понятно. — Я не отважился спросить, что же в таком случае означает: «с кем попало».

— Пап? С тобой все в порядке?

— Да, я в полном порядке, — ответил я.

— Так ее все бойкотируют, как какую-то… парию. Так?

— Так.

— Ага, парию. Пусть она не такая шикарная, как некоторые девчонки, пусть все время ругается и всякое такое, — это же еще не повод обращаться с ней так, будто она — ничтожество, правда? Или называть ее за глаза потаскушкой, а иногда и прямо в лицо. Гарланд сегодня прямо при всех назвала ее потаскушкой.

— Гарланд.

— Ага. Гарланд Мак-Грегор. Ты ведь знаешь Гарланд, она как-то ночевала у нас.

— Помню, Гарланд.

— Которая, кстати сказать, вовсю приударяла за мальчиками, когда ей было еще тринадцать. Гарланд, я имею в виду. За этим мальчишкой из «Бедлоу», пусть даже он и вправду был потрясный. Я прямо чуть не разревелась, когда сегодня это случилось, — когда Гарланд прямо в лицо назвала Хитер потаскушкой. Я хочу сказать, она ведь не кукла, она переживает, правда? Я про Хитер.

— Да, дорогая, она тоже переживает, — согласился я.

— В понедельник подойду к ней и посоветую не обращать внимания на всех этих задниц, пусть себе болтают, что хотят.

— Прекрасно, — одобрил я.

— Как, по-твоему, я правильно решила? Ты понимаешь, ведь она мне даже не нравится; пап. И допустим… ну… она на самом деле потаскушка, как все говорят?

— Но ты же в этом не уверена?

— Нет.

— И другие не знают наверняка.

— Это точно: наверняка они не знают, папа.

— Что же, тогда ты права.

— Да, и мне так кажется, — согласилась Джоан.

К этому времени я твердо решил взять на себя защиту интересов Джорджа Н. Харпера.

Глава 4

В разделе 905.17 законов штата Флорида ясно указано, кто имеет право присутствовать в зале во время заседания Большого жюри: «На заседании Большого жюри имеют право присутствовать: свидетель, которого допрашивают, окружной прокурор и его помощник, лица, предусмотренные в пункте 27.18: судебный писец или стенографист и переводчик».

Такой порядок может показаться несправедливым по отношению к обвиняемому, но на самом деле обвиняемый может отказаться давать свидетельские показания, если таково его решение, а если его вызовут для дачи показаний (при условии, что он даст согласие), ему должны тотчас же снова зачитать его права, и он в любой момент может прервать допрос, чтобы с глазу на глаз проконсультироваться со своим адвокатом, который ожидает его за дверями зала заседаний.