Красавица и чудовище

Во всяком случае, эти люди не приставали к ней с увещеваниями, в отличие от многих прочих. Да она и в самом деле уже давно их не видела.

Джефф подошел к ней сзади и покровительственно положил руку на плечо Катрин. Та с серьезным видом подмигнула Мэри, которая славилась невероятной ревнивостью. Однако когда Джефф приставал к Катрин, Мэри относилась к этому совершенно спокойно.

— Ну, ну, — сказал Джефф, оглядывая Катрин. — Ты уже виделась с Бриджит?

— Еще нет.

— Она и в самом деле замечательная.

Мэри под маской скривила рот.

— Джефф так заинтересовался ее политическими взглядами, — сухо сказала она, подчеркнув тоном два последних слова.

Джефф расхохотался, и Катрин посмотрела на него с серьезным лицом, но задорно горящими глазами.

— Могу себе представить.

Из-за спины Мэри появился Грэг и похлопал ее по плечу

— Ты слышала, что она продала свою книгу «300 дней» Голливуду?

Мэри презрительно фыркнула.

— Представляю себе. «Ромео и Джульетта» с ирландским акцентом.

Грэг тоже захихикал.

— Да бросьте вы, — запротестовал Джефф. — Это отличная книжка.

Грэг кивнул и перестал смеяться.

— Она мужественная женщина. Это ее пацифистское движение так разозлило обе стороны, что ей постоянно угрожают смертью. Убили ее. мать ее мужа.

— Ее отец — член Ирландской республиканской армии, — сказал Джефф. — Его разыскивает полиция за взрыв в Лондоне.

Катрин кивнула. Все это она знала. Она прочла все написанное где-либо и когда-либо о Бриджит О’Доннел. Слава Богу, что Джефф и Грэг заставили Мэри замолчать. Всегдашнее ехидство подруги в данном случае было не к месту.

Катрин подняла глаза и увидела, что Джон Бреннан своей всегдашней торопливой походкой приближается к ним через зал.

— Катрин, я собираюсь представить твоего отца Бриджит О’Доннел. Пойдешь с нами?

Она кивнула и отодвинулась от Джеффа.

— С преогромным удовольствием.

За ее спиной, по другую сторону стеклянной перегородки, отделявшей зал от террасы, находилась освещенная аллея, ведущая от бассейна к маленьким белым скамьям витого железа. По аллее взад вперед расхаживала темная фигура, закутанная в плащ. Винсент наблюдал за Катрин. Вот она отделилась от группы молодых людей и, следуя за мужчиной, одетым в красно-серебряный костюм, исчезла в толпе гостей. Больше он не видел ее — совиные перышки, подрагивающие в такт ее шагам, исчезли. Тогда Винсент развернулся и пошел в обратную сторону, однако на пол-дороге остановился и задумчиво посмотрел на двойные двери. Рано или поздно ему придется сделать пять или шесть шагов, отделяющих его от этой стеклянной границы: повернуть ручку, распахнуть двери и шагнуть в зал. Рано или поздно… Он сделал один шаг, второй. Остановился.

Джон Бреннан замедлил шаг, чтобы Катрин в своем неудобном кринолине не отставала. Чарльза Джон извлек из группы пожилых джентльменов, увлеченно обсуждавших какие-то вопросы, связанные с недвижимостью. Отец и дочь последовали за хозяином мимо рояля, мимо светящегося скелета, чьи пустые глазницы пульсировали в такт музыке, мимо кушеток, на которых сидели гости. Дальше находилось свободное пространство, еще дальше — верхняя площадка лестницы, где собралась целая толпа. Бреннан пробормотал через плечо что-то неразборчивое и стал пробираться сквозь скопление людей. Гости расступались, давая проход. Однако на первой же ступеньке мраморной лестницы какой-то мужчина в кожаном жилете и рогатом шлеме викинга движением руки остановил Чарльза.

— Минуточку, — сказал он с ужасающим ирландским акцентом. Его рука очень ловко извлекла из ножен Чарльза кавалерийскую саблю. — Дайте-ка взглянуть на эту штуку.

Правая рука была наготове у самой груди Чарльза. «Викинг» провел пальцем по клинку. Джон Бреннан, размахивая руками, бросился к Чандлеру. Катрин подумала, что в разделах светской хроники не пишут о таких вот маленьких казусах.

— Прошу простить, Чарльз. Мистер Каваног — один из телохранителей Бриджит.

— Не обижайтесь, сэр, — сказал ирландец, засовывая саблю обратно в ножны. — Нам угрожают. И оранжисты и стриженые.

Чарльз развел руками, показывая, что не нужно никаких объяснений и извинений. Лоб его сосредоточенно нахмурился.

— Кто такие стриженые? Я не понимаю.

— Естественно, — произнес тихий, но звучный и нежный женский голос, прозвучавший музыкой в гуле голосов.

— Это из истории. — К Каваногу подошла Бриджит О’Доннел. — Когда-то ирландские католики подняли восстание против англичан и их протестантских союзников, — слабо улыбнулась Бриджит. — Мятежники коротко стригли волосы, вот и вся разгадка.

Катрин призадумалась:

— Если я не ошибаюсь, это было двести лет назад?

Бриджит кивнула.

— Долго у вас в Ирландии помнят, как кто стригся.