Красавица и Чудовище. Другая история Белль

— Понятно, — протянул д’Арк, широко улыбаясь. — Скажем так: в других обстоятельствах я бы усомнился, можно ли сажать невинного человека в психушку ради того, чтобы заставить его дочку за вас выйти. Даже если бы вы мне заплатили. Однако вы пробудили мое любопытство… Хорошо, я вам помогу.

— Отлично! Давайте за это выпьем! — Гастон поднял огромную пивную кружку, и из нее плеснула пена. Лефу тоже поднял свою кружку с сидром, а д’Арк — стакан с ликером, при этом глаза его злобно блеснули…

Преступление минувших лет

Несколько минут они сидели в умиротворяющем дружеском молчании, а с неба медленно падал снег. Наконец Чудовище поднялось и протянуло девушке руку.

— Пока мы здесь, может, покажешь мне конюшни? — решилась Белль.

Чудовище посмотрело на нее удивленно:

— Зачем?

— Не знаю… Просто у меня такое чувство… все время думаю про исчезновение Аларика Поттса. В видении, явившемся мне прошлой ночью, был какой-то всадник. Не думаю, что это совпадение. Далее если это не Аларик, все равно тот человек как-то связан с лошадьми. А поскольку нам доступна только замковая конюшня, я подумала: вдруг там на меня снизойдет озарение.

— Как выглядел всадник из твоего видения? — с любопытством спросило Чудовище.

— Трудно сказать… Было темно, ночь все-таки. Тот человек определенно знал мою семью. Худощавый, высокий, ноги у него немного кривые…

— Думаю, это похоже на Аларика, — неуверенно сказало Чудовище. — Только я был ребенком, мне все взрослые казались высокими.

Белль рассмеялась.

— Не могу представить тебя маленьким.

Чудовище смущенно улыбнулось… а потом у него дернулись уши. Оно повернулось и уставилось на коричневую птичку, которую Белль до сего момента не замечала. Птаха сидела на ветке, в глубине фигурно подстриженного куста. Неизвестно, о чем думала волшебница, превращая принца в чудовище: отталкивалась ли она от образа собаки, кошки или какой-то неведомой зверушки, но при виде воробья хозяин замка сделал охотничью стойку, а хвост его начал мелко подрагивать.

Белль слегка шлепнула его по запястью.

Чудовище встряхнулось, поглядело на девушку с горестной улыбкой и двинулось дальше.

Конюшня представляла собой деревянную пристройку к общему нагромождению башен и башенок — рядом с замком, но в кольце внешних стен. Кроме того, пока это было первое здание — не считая спальни Белль, — уже начавшее покрываться ледяной паутиной. Одна главная нить проложила себе путь к углу старинного каменного здания, от нее во все стороны тянулись отростки потоньше, поднимаясь всё выше и выше, стремясь к крыше.

Белль старалась не паниковать. Хоть она и не знала, чем все это закончится, паутина недвусмысленно намекала, что ничего хорошего обитателей замка не ждет.

В развилке двух белесых нитей поблескивала еще одна пластина льда, как тогда, рано утром. Девушка пригляделась к ней внимательнее, ожидая, не появится ли во льду очередное видение.

Надежды ее оправдались.

Поверхность льда заблестела, и в ней, как в маленьком окошечке, появился ярко освещенный зал — несомненно, это таверна. Люди за столами пили и веселились, но поскольку звук видение не передавало, сценка производила гнетущее впечатление. Белль увидела, как Морис чокается с двумя молодыми людьми: один хохотал и хлестал пиво, другой улыбался уголком рта, а его черные глаза горели каким-то нездоровым блеском, как угольки.

— Ты это видишь? — начала было девушка, но тут солнце вышло из-за облаков, свет стал ярче и видение померкло.

Чудовище открыло большие двойные двери конюшни и вошло внутрь. Белль быстро последовала за ним, радуясь возможности оказаться в тепле. Внутри пахло плесенью, воздух был застоявшийся: ни резкого запаха свежего конского навоза, ни приятного аромата сена. Весь силос и корм давно превратились в серую труху, а то, что не сгнило, попортили грызуны.

— Выходит, ты не был здесь десять лет, — сказала Белль, заглядывая в стойла.

— Я и тогда-то зашел сюда лишь затем, чтобы выпустить лошадей, — вздохнуло Чудовище. — Хотя я и прежде заходил сюда не слишком часто. Когда Аларик… исчез, мои родители наняли кого-то ему на замену, а новый конюх считал, что это не место для принца. Если я хотел покататься, мне приводили уже оседланного коня. Я скучал по этому месту. Здесь всегда было тепло, мне всегда были здесь рады, лошади давали себя гладить, и мне нравилось, как они пахнут… — Чудовище с грустным видом принюхалось.

— Как звали твою любимую лошадь? — спросила Белль, вороша ногой кучку старого корма.

— Молния. Это был прекрасный конь, рослый и быстрый.

Чудовище говорило рассеянно, как будто что-то его отвлекло.

В дальнем конце конюшни имелся большой стол, за которым старший конюх мог чинить и смазывать сбрую.