Красавица и игрок (ЛП)

Он вылетел с нашей подъездной дорожки дождливым мартовским вечером, моя мама с одним ребенком на каждом бедре, я у ее ног, плачу. " Слишком много, слишком рано", — сказала она мне много лет спустя, что было, черт возьми, намного приятнее, чем то, как я это сформулировал. Он был слаб. Неудачник. Моя челюсть сжимается. Ребенок никогда не забывает, что его бросили, и, если уж на то пошло, это сделало меня более решительным, умным и очень, очень осторожным в отношении своих обязательств.

Когда мой учитель физкультуры в средней школе увидел, что я вырос на шесть дюймов за лето, он отвел меня к тренерам. Я пробовал бросать обручи, но ничего не мог сделать с трехочковой дистанции, но когда футбольный тренер вложил мне в руку эту свиную шкурку, мое тело гудело. Я бросил идеальную спираль вниз по полю — и родились мои жизненные цели.

Я никогда не оглядывался назад.

Уитни появилась в то время, когда я жаждал чего-то постоянного, устав от не постоянных подруг. Я глубоко любил ее и планировал совместную жизнь с ней.

— Вы когда-нибудь встречались с ней раньше? — Спрашивает Лоис, следуя за каждым моим шагом. — В Нью-Йорке?

— С кем?

— Не притворяйся…

Я останавливаюсь.

— Лоис. Убери свою задницу с моего поля.

Она вдыхаетьсвой ингалятор.

— Поняла.

Официантка в Придорожном кафе Рэнди смотрит на длинный шрам на моем лице, а я надвигаю кепку и смотрю в меню. Я хотел сесть на сиденье напротив меня, то самое, на котором не видны мои шрамы, но Скитер занял его первым.

— Я буду грудинку с брокколи, приготовленной на пару, простой салат и воду для питья.

Она поворачивается к Скитеру, который заказывает двойной чизбургер, крупную картошку фри и разливное пиво. Мы ужинаем вместе почти каждый будний вечер после тренировки. Он уже совершал нападение, когда я пришел, и я удержал его.

Мягкий и веселый вне поля, он становится силой природы, когда тренирует.

После того, как нам приносят еду, в дверь входит Соня Блэкуэлл, учитель естествознания, останавливается, когда видит нас, а затем подходит. Миниатюрная, с темными волосами до плеч, в очках, она одета в ярко-зеленую рубашку с изображением авокадо и брюки. Мы шепчем наши приветствия.

Она поправляет очки.

— Скитер. Итак, я слышала о вшах…

— Что? Еще у кого-то это есть? — Он со стуком опрокидывает свое пиво. — Я так и знал. Это будет эпидемия.

Она пожимает плечами.

— Нет, эм, мне просто интересно, если ты наткнешься на одну, может быть, сохранишь ее для меня? Вы могли бы принести это в научную лабораторию в чашке или что-то в этом роде.

Она улыбается, на каждой щеке ямочки.

— Мы изучаем размножение, и самке воши не нужно оплодотворять яйцеклетку, чтобы иметь гниду. Эти вещи чертовски увлекательны.

Я отложил свой кусок грудинки. Готовы посмотреть шоу.

Скитер качает головой, с большим куском бургера во рту. Он яростно жует, затем вытирает свое лицо.

— Черт возьми, нет, Соня. Я не прикоснусь к этим вещам десятифутовым шестом, и мои мальчики тоже. Они представляют собой угрозу. Помнишь пятый класс? — Он свирепо смотрит на нее. — Я знаю. И сегодня я почистил Лизолом пятьдесят два шлемов. Если я увижу вошь, я растопчу ее, а потом выкину этого ублюдка.

Красный цвет заливает ее лицо.

— О, да, ну, я, эм, просто подумала, что ее было бы круто посмотреть через микроскоп. — Она отводит от нас взгляд.

Это то, что я знаю. Они знают друг друга со школы. Соня влюблена по уши. Скитер невежественн. Она бесстрашный учитель, но когда дело доходит до него, она барахтается, как рыба. Я считаю, что он был популярен, а она была застенчивой ботаничкой.

— Если я увижу вошь, я напишу тебе, Соня. Ты хочешь присоединиться к нам? — Спрашиваю я, заметив, что она вошла, но она сама.

Она бросает взгляд на Скитера, и я пинаю его под столом. Он хмыкает, затем бросает взгляд на меня. Я киваю ему головой, и на его лице появляется растерянное выражение; затем приходит понимание.

— Эм, да, хочешь поужинать с нами?

— Вы, ребята, уже получили свою еду. — Она пожимает плечами. — Думаю, нет.

— Мы не против, — предлагаю я, когда Скитер снова сосредотачивается на своем бургере.

Хостесс, которая замешкалась, спрашивает Соню, не хочет ли она подойти к ее столику, и та дает ей меню. Она останавливается примерно на полпути к своему столику, ее голос повышается.

— Нова!

Моя голова поворачивается к девушке, которая только что влетела в двойные двери и направляется к бару. На ней джинсовые шорты, синяя футболка и красные ковбойские сапоги, а ее волосы блестят на свету, прямые, как стрела, ниспадают на загорелые плечи. Она видит Соню, затем бросается к ней, чтобы обнять.

Скитер следит за моим взглядом.

— Нова действительно позволила себе ворваться на вечеринку. — Он хихикает. — Она обычно милая, но тебе пришлось пойти и испортить ее розы.

Я хмурюсь.

— Это была Дженни.

Он ухмыляется, пережевывая жареную картошку.

— В колледже она уговорила меня сделать татуировку. Она не могла найти кого-нибудь, кто мог пойти с ней, и я был в игре. — Он задирает рубашку и показывает мне номер пятьдесят семь.