Красавица и Ректор: расколдовать любой ценой

Мне казалось, что после наших новостей в моей маме, текучей и энергичной, как северное течение, русалке, что-то треснуло, но взяла себя в руки она довольно быстро. Глаза ее потом так и оставались сухими, разве что больше не сияли так радостно. Я ее понимала. Не знаю, смогла ли бы я оправиться, если бы Оливер однажды вот так…

Не понимая толком, что делаю, я все жалась к нему, чтобы согреться, хотя в особняке было тепло.

К моему удивлению, оставшаяся часть вечера прошла почти мирно и спокойно. Мама просила меня рассказать о моей жизни на суше — и я рассказывала, опуская разве что некоторые подробности, о которых ей не стоит знать. Мама в ответ говорила о том, как живут русалки. Что с тех пор, как она стала хозяйкой Трех Великих Морей, царицей, после смерти ее отца, она планировала, что сможет наладить со временем отношения с людьми. В первую очередь она думала о моем отце, которого собиралась официально сделать своим мужем.

— Но сейчас во всем, что я строила, уже нет смысла, — сказала она горько.

— А что, если я скажу вам, — медленно проговорил Оливер, — что король острова также заинтересован в союзе с русалками?

— Зачем ему это? Сбои в поставке свежей чешуи?

Оливер покачал головой.

— Его величество не такой.

— Все люди такие. Я жила среди вас, не забывай, — дернула плечом мама, и я не могла с ней не согласится.

— Но русалкам тоже нужна суша, — медленно проговорил Оливер. — Ведь были причины, по которым русалки раньше подплывали так близко. Какая-то особая связь с сушей? Земная магия? Какие-то… элементы в почве?

Мама прищурилась, и я впервые увидела в ней царственность, властность и — силу.

— Полно суши и вне острова, — холодным голосом сказала она. — Драконьи земли, к примеру. Тамошние обитатели тоже не жалуют людей. Мы друг друга понимаем. Нашему союзу много лет и драконы ни разу не стреляли огнем нам в спину.

Оливер не нашелся с тем, что возразить.

— Его величество хочет мира, — медленно произнес он. — В том числе с драконами. Однако я не уполномочен говорить от его имени и тем более не могу дать гарантий. Если русалки не заинтересованы в торговле с людьми острова — то нам остается только принять это.

Мама отпила немного чаю и, прищурившись, посмотрела на него. Оливер легко улыбнулся, обезоруживающе, как только он умел, и не отвел взгляда.

— Ты мне нравишься, — наконец сказала мама. — Пожалуй, я готова всерьез встретиться с вашим королем, если мне гарантируют безопасность. И разрешат привести охрану, разумеется.

— Я сделаю все возможное, — наклонил голову Оливер. — Однако сначала введу вас в курс дела и расскажу, какие могут быть подводные камни. Король — хороший человек, и все же… с ним стоит держать ухо востро. Он всегда исходит исключительно из собственных интересов и может играть нечестно.

Я удивленно посмотрела на Оливера, на лице мамы было написано то же самое чувство.

— Ты собираешься мне в этом помогать?

По лицу Оливера расползлась улыбка.

— Если я не ошибаюсь, то скоро мы станем родственниками. Пожалуй, я на вашей стороне.

— Не напоминай, — отмахнулась мама. — Унни, может все-таки подумаешь про…

— Нет!

Мама вздохнула.

— Ты так на меня похожа.

Я улыбнулась, и лицо мамы на секунду сморщилось от боли.

— Хотя у тебя его улыбка.

Мы разговаривали еще довольно долго, Оливер рассказывал о том, как обстоят дела с политикой на острове, и я слушала его с не меньшим интересом, чем мама: сама я ничего не знала об этом.

— Ты прав, — медленно произнесла мама. — Русалки… заинтересованы в том, чтобы получить доступ к землям острова, но я пока не буду поднимать все камни и говорить, ради чего это. Так что…

Закончить она не успела: за окнами послышался шум, затем — что-то загрохотало и раздался крик:

— Оливер! Олли, мальчик мой! Да где же… Старый я для этого всего, — дверь кухни открылась, и на пороге возник Дрангур, запыхавшийся и протиснувшийся внутрь не с первого раза из-за крыльев. — А, вот вы где. О, русалка.

— О, фамильяр, — отреагировала мама, вставая. Ее светлая кожа подернулась рябью, обнажая чешуйки.

Вся ее поза была напряженной — она что, готовилась к атаке?

— Мама, это…

Я не успела закончить, потому что Дрангур хлопнул крыльями, наклонил голову и, сложив перед лицом сжатые в кулаки руки, произнес что-то вроде: «Ай-на-мас-пелате».

Ответа мамы, стрекочущего и быстрого, я вообще не смогла понять, но она улыбнулась, так что, наверное, все было в порядке.

— Дрангур, ты знаешь язык русалок? — потрясенно проговорил Оливер.

— Разумеется! Стыдно не знать, мальчик мой, и кто только тебя воспитывал… Ах да. — Он потупился, одернув края жилета. — В тот момент, занимаясь твоим образованием, я подумал… Я точно помню этот момент, был вечер, осенние листья…

Ох, это надолго. Дрангур обожал поговорить и иногда заставить его прерваться было той еще задачей.

— У тебя, кажется, было что-то срочное? — невинно проговорил Оливер.

— Срочное? Ах да. Да! — с лица Дрангура тут же исчезли смущение и задумчивость. — Его благородие оживает! Ваш отец.

— Что?

— Оживает? — недоуменно спросила мама.