Красавица и Ректор: расколдовать любой ценой

— В этой форме, Уннер, — проворчал ректор, замирая и выпрямляясь, как положено аристократу, — мои возможности весьма ограничены. Я не могу почесать даже свое ухо. Руки просто не сгибаются под нужным углом. Да чтоб гримы это все пожрали!

Он снова дернулся и зарычал, сейчас до ужаса напоминая кота.

— Может, попробуете ногой, сэр? В смысле… задней лапой?

Кажется, именно так чешутся кошки. Задней лапой, свернувшись в клубок. Ответом мне был весьма красноречивый взгляд. Встав с кресла, я подошла к ректору Стортону и замерла.

Я об этом, конечно, пожалею, но это будет потом.

— Вот тут?

Я положила ладонь на тонкий кончик покрытого крохотными тонкими волосками уха с острым кончиком и розовой изнанкой. Ожидала, что мне станет противно, но ничего такого не случилось.

Библиотеку наполнил странный звук, вибрирующий. Это что, мурчание?

Ректор Стортон… мурчит⁈

Не успела я как следует этому удивиться, как он вскочил, схватил меня за плечи и приблизил свое лицо к моему. Синие глаза, кажется, заслонили собой весь мир.

Глава 26

Секунды текли одна за другой, никто из нас не двигался. Я смотрела в глаза ректора Стортона, рассматривала покрывающую его лицо шерсть, растрепавшуюся гриву кудрявых волос, он — тоже, наверное, что-то выискивал во мне, потому что взгляд его был жадным и каким-то яростным.

— Не прикасайтесь ко мне! — неожиданное рычание пробрало до самых костей.

Не то чтобы я ожидала услышать что-то другое, но стало обидно. Ему что, настолько неприятно? Это из-за всех этих сплетен, которые ходят обо мне в академии? Нос защипало, и я приказала себе не плакать.

— Знаете что, ректор Стортон! Мне тоже не доставляет ни малейшего удовольствия иметь с вами дело! Но лучше я помогу решить вашу… небольшую проблему, чем буду терпеть ваше дурное настроение весь вечер!

Я попыталась скрестить руки на груди, но сделать этого не вышло: ректор Стортон все еще держал меня за плечи, удивительно аккуратно, учитывая величину его лап и прилагающихся к ним когтей.

Опустив взгляд, он вздрогнул, как будто только сейчас понял, где находятся его руки.

— Можете вернуться к чтению, Танг, — сказал он, отступив на шаг и спрятав ладони за спину.

— С радостью, — церемонно кивнула я и села в кресло. — Надеюсь, вас в ухо укусит комар.

— Да чтоб вас, Танг, только что перестало чесаться! Зачем вы напомнили⁈

Ректор Стортон совершенно не аристократично поморщился, и тут взгляд его упал на стопку книг, которые я для себя отобрала. Он взял самый большой том, поднял его вверх, ссутулился и с облегчением выдохнул, когда острый кончик обложки коснулся уха. Ухо дернулось, и ректор снова удовлетворенно вздохнул.

Я покачала головой, пытаясь не слишком явно показывать выражением лица, что я обо всем этом думаю. Проклятье! Вот о чем мне нужно думать. Ну и как его снять? Со вздохом я отложила увлекательную книгу о феях (я как раз читала о том, как предок ректора Стортона спасал мир от наводнения) и взяла наугад трактат, который заранее для себя отобрала. Я должна найти выход. И во имя всех святых, никогда больше не говорить с ректором Стортоном.

Увы, удача не пожелала мне улыбнуться: в трактате не было ничего полезного, одни только примеры ограничителей для проклятий. Мне это ничем не могло помочь.

Спустя час Дрангур принес чай и снова отказался от того, чтобы посидеть с нами — ректор Стортон выглядел искренне расстроенным из-за этого. Забавно, кажется, он в самом деле был привязан к фамильяру. Это удивляло и выглядело… трогательно что ли? До сих пор я не могла представить ректора привязанным хоть к кому-то.

Взяв в руки изящную чашку из тонкого фарфора, я зашипела: горячая! Настолько, что ручка обжигает пальцы.

Ректор Стортон вел себя на удивление тихо. Он снова держал в руках книгу по истории своей семьи, но в этот раз не читал — только задумчиво гладил корешок.

— Так… вы интересуетесь географией? — неожиданно спросил он.

— Почему вы спрашиваете? — насторожилась я, ставя чашку на стол.

Сейчас снова начнет меня отчитывать. Надоело!

— Я пытаюсь завязать с вами светскую беседу, Танг! — рыкнул ректор. Ну разумеется, он снова зол. Как предсказуемо! — Не могли бы вы взять на себя труд ее поддержать?

— Поддержать? — я захлопнула трактат, и в тишине это прозвучало так же громко, как выстрел. — Отлично. Тогда расскажите мне о Драконьей земле!

— Как будто вы о ней не знаете!

— Можете себе представить.

— Уннер, — рыкнул ректор, вставая. — Если вы хотите из первых рук получить историю исчезновения самого древнего и могущественного рода королевства — то забудьте об этом.

— Знаете что! — вскочила я. — Может, ваш род и могущественный, но вы — надутый…

— Уннер…

— Самоуверенный…

— Танг…

— Грубиян! И еще…

— Танг!

— Что⁈

— Возьмите себя в руки!

— Не собираюсь! Ой!

Перед глазами мелькнула белая вспышка, а затем — раздался звон, и меня всю обожгло. Я закричала от боли, закрыла лицо руками.

— Уннер! Уннер! Дрангур! Дрангур, где тебя носит! Скорее сюда!

— В чем де… Олли! Что ты с ней сделал? Кто тебе так лицо?..

— Я? Дрангур, быстрее, усыпи ее! Ей же больно!