Красавица из Луизианы

— Надеюсь, мадемуазель. Мы сейчас находимся не более чем в десяти лье от лагеря господина маршала. Каких-нибудь два часа пути, и мы будем у цели… Пожалуй, не стоит здесь долго задерживаться.

Туман над рекой становился все более густым. Он растекался по равнине и накрывал ее плотным белым покрывалом. Федор расхаживал по дороге, положив руку на эфес сабли, и тревожно озирался. Вот он взмахнул рукой, и Ли Кан молча повиновался беззвучному приказу: прошел на другую сторону дороги и тоже стал важно вышагивать туда и обратно, зорко осматривая окрестности. Батистина пожала плечами. Да, действительно, печальное зрелище являл собой сейчас когда-то неустрашимый Федор. Батистина подумала, что он просто повредился рассудком.

— Нет ли у вас горячего шоколада? — спросила она, заходя в харчевню и говоря это таким тоном, будто шоколад был самой обыденной вещью на свете, вроде хлеба и молока.

— Ого! Черт побери! Жанна, а что это за штука такая шоко… О Господи! И не выговоришь! Нет, чего нет, того нет! Но у нас, разумеется, есть вино, и неплохое! Да еще с корицей! Не угодно ли, сударыня?

Напиток оказался горячим, сладким и очень вкусным. Батистина окончательно развеселилась; к ней возвращались силы.

— Еще долго, лейтенант?

— Всего лишь несколько минут, мадемуазель, и мы сможем ехать!

Батистина подхватила Жоржа-Альбера на руки и вышла через заднюю дверь, чтобы найти какой-нибудь укромный уголок. Лейтенант угадал ее намерения и скромно остался в харчевне.

Батистина смотрела, как плавно катит свои воды река. Течение здесь было довольно медленным. Местечко это под лучами солнца, должно быть, было просто очаровательным. Батистина сделала несколько шагов в сторону кустарника. Она не отдавала себе отчета в том, что туман окутывал ее все более плотной пеленой, а мягкая трава заглушала шаги.

— Ну вот мы и готовы, мадемуазель! — крикнул лейтенант.

Неподалеку от Батистины хрустнула ветка. Она оглянулась, надеясь увидеть выходящего из тумана драгуна.

Внезапно тяжелое покрывало обрушилось ей на голову. Ее заматывали в какую-то плотную ткань вместе с Жоржем-Альбером, а чья-то железная рука зажимала ей рот, чтобы она не кричала.

— Возвращайся, маленькая барыня! — тревожно звал Федор.

Батистина почувствовала, что ее бросили поперек седла. По звукам она догадалась, что похитители пересекают реку вброд.

17

— What is this hubbub all about, Bamberton?

— The rekonnaissance patrol is returning, Milord.

— Do they have anything interesting to report?

— They have taken a prisoner, Milord.

— Good, have him pur in the dungeon. That will loosen tjngue.

— He’s a… it’s a women, Milord!

— Oh! Good looking?

— I dont’t know, Milord.

— Bring me this spy immediathly. I’ll question her muself.

— As you wish, Milord[9].

В висках у Батистины стучало, в ушах гудело, голова кружилась… Она слушала чужую речь, скорее всего, английскую, но не понимала ни слова. Ее стащили с седла. Какой-то человек перекинул ее через плечо и понес, словно мешок. Батистина пыталась толкаться ногами и жалобно постанывала. Однако похититель, видимо, обладал недюжинной силой и был туговат на ухо, он не обращал ни малейшего внимания на действия Батистины. Девушка терялась в догадках. Ей казалось, что ее внесли в какой-то дом, но в то же время прохладный ветерок обдувал ее ноги. Она буквально задыхалась под грубым покрывалом, а уцепившийся за шею Батистины Жорж-Альбер только ухудшал ее положение.

Гулко застучали сапоги. Человек, несший Батистину, видимо, повиновался чьему-то приказу и поставил измученную девушку на ноги.

С головы Батистины стянули покрывало, и она заморгала глазами.

— А! Наконец-то! Нельзя сказать, что вы очень торопились! — воскликнула она, вздохнув полной грудью.

Раздался взрыв хохота и крики:

— A monkey! A monkey![10]

Понимая, что именно она и Жорж-Альбер и стали предметом насмешек, Батистина гордо вскинула голову и чопорно поджала губы. Она огляделась, поняв, что оказалась в палатке. На столе были расстелены какие-то карты. Батистина машинально искоса взглянула на них.

Один из офицеров, не переставая громко смеяться, тотчас же накрыл карту шарфом.

— Не вижу ничего смешного! — воскликнула Батистина, с неприязнью глядя на высокого светловолосого молодого человека, который смеялся громче всех, отпускал шуточки и, казалось, заражал своей веселостью друзей.

«Набитый дурак! — возмущенно подумала Батистина, разглядывая юношу, одетого в мундир офицера английских войск. — Должно быть, какой-нибудь жалкий капитанишка из кавалерии! Глупый и дурно воспитанный!» — решила про себя Батистина, все больше раздражаясь. Она хотела отвернуться, как оскорбленная принцесса.

— No! No! Miss![11] — заворчал рыжий гигант, похитивший ее.

— Прочь лапы, красномордый! — бросила разъяренная Батистина. Она с размаху ударила по рыжей волосатой руке. Этот негодяй осмелился схватить ее за локоть и пытался заставить смотреть на насмешников!

Жорж-Альбер глухо заворчал, будто хотел сказать:

«Какие же глупые создания — мужчины!».