Красавица с характером

Теперь все зависело от ее поведения. Почему она одна должна нести ответственность за то, что он первый начал? Она покажет Коннелу Девлину, на что способна. Пусть не думает, что ему удалось унизить ее. Эмбер отлично справится с заданием, которое ей поручено.

Она приняла душ и распаковала чемодан. Предстояло выбрать одно из двух привезенных вечерних платьев: ведь до сих пор Коннел видел ее в непритязательной одежде. Эмбер теребила пальцами мягкую ткань, не зная, что предпочесть. Эффектное алое платье подчеркивало фигуру, но Эмбер решила надеть другое – шифоновое, цвета чайной розы. Улыбаясь, она думала о том, что до сих пор нарушала все правила хорошего тона, хотя помнила о них: чем проще, тем лучше, и нет ничего важнее качества. Особенно если имеешь дело с лицом королевской крови.

В половине седьмого, чувствуя себя более уверенно, Эмбер спускалась по широкой лестнице в украшенный цветами холл. Коннел говорил с кем-то по телефону, но поднял голову, когда она достигла нижней ступеньки. Эмбер с удовлетворением отметила изумление в его глазах, словно она спустилась к нему на крыльях. Она решила, что поступила правильно, не надев драгоценностей, кроме скромных жемчужных сережек в ушах. Вымытые волосы пышной волной лежали на плечах.

– Как по-твоему, Коннел, я прилично одета для встречи высокого гостя?

Коннел редко затруднялся с ответом, но сейчас не сразу нашелся что сказать. При виде Эмбер его снова охватило непреодолимое желание. Он смотрел на нее со смешанным чувством злости и вожделения, не в силах остановить эрекцию. Как ей удается каждый раз доводить его до такого состояния? Коннел не мог отвести глаз от стройной фигуры в ниспадающем фалдами воздушном платье, чуть приоткрывавшем серебристые туфельки. Черные волосы блестели, как эбеновое дерево, а зеленые, как у кошки, глаза…

Коннел сглотнул. Эмбер напомнила ему детство и девушек из большого дома, в котором работала горничной его мать. Они охотно позволяли любоваться собой, но к ним строго запрещалось приближаться.

Теперь он больше не послушный сын прислуги, мрачно твердил себе Коннел. Он больше чем просто ровня Эмбер Картер – он ее босс.

– Вполне пристойно, – небрежно заметил он. – Значительно лучше того, что я видел на тебе до сих пор.

Эмбер склонила голову набок:

– Ты всегда заканчиваешь комплимент замечанием?

– Зависит от того, с кем я разговариваю. Немного критики тебе не повредит. Однако если ты выглядишь как богиня в надежде соблазнить принца, то будешь разочарована – он женится на настоящей принцессе, которая уже ждет его.

– Я не собираюсь никого соблазнять, – метнула сердитый взгляд Эмбер.

– Тем не менее богатый муж помог бы решить возникшие финансовые трудности.

– Не смеши меня, Коннел. В каком веке ты живешь? Женщины больше не продают себя – они ищут работу. Например, нанимаются к таким мрачным типам, как ты, которым невозможно угодить.

– Или живут на деньги отца, – насмешливо прищурился Коннел.

– Похоже, с этим покончено, – напомнила Эмбер. – Почему бы нам не перейти к делу? Ты собирался провести для меня экскурсию по дому и показать картину, которую принц хочет купить.

Склонив голову, Коннел жестом пригласил ее следовать за собой. Напряжение не покидало его, а лишь усиливалось оттого, что она шла рядом, шелестя тонким шелком, эротично окутывающим соблазнительные изгибы тела. Невинное воздушное создание никак не напоминало темпераментную земную женщину, накануне целовавшую его в спальне.

Загородный дом выглядел великолепно – в точности как престижные особняки в светских журналах. Разве он не к этому стремился? Наконец Коннел осуществил заветную мечту – стать хозяином резиденции, превосходящей размерами ту, в которой мать работала горничной, чтобы восстановить нарушенную справедливость.

Коннел провел Эмбер по нижнему этажу, меблированному в традиционном стиле. Они прошли через библиотеку, гостиную и зимний сад. В бальном зале, где должен был проходить прием, струнный квартет настраивал инструменты. В ведерках со льдом стояли бутылки розового шампанского. Во всех комнатах горели свечи, плыл аромат свежих цветов, чувствовалась аура богатства и успеха.

Однако, проводя Эмбер по дому, Коннел не испытывал особой гордости. Окружавшая роскошь, казалось, меркла в сравнении с черноволосой красавицей, идущей рядом с ним. Возможно, потому, что ему хотелось одного – затащить ее в темный угол и закончить то, что они начали.

Он провел Эмбер в галерею в дальнем конце дома, где у дверей стоял рослый охранник. Тяжелые шторы на окнах были плотно задернуты. На стене висела красиво подсвеченная картина.

– Вот она, – сказал Коннел.

Эмбер обрадовалась, что может наконец переключить внимание с хозяина дома и забыть ремарку о том, что она похожа на богиню. Он действительно так думал? Эмбер резко одернула себя: не стоит придавать значение словам, ведь он испытывает лишь вожделение.