Красавица в зеркалах

— А! — заверещал он пронзительным голосом, от которого звенело в ушах. — Кого я вижу! Сам Кернив пожаловал! Глупый Кернив! Недоучка Кернив! Кем ты возомнил себя, дурак? Властелином мира? И кого это ты с собой привел? Других дураков? Не слушайте его, ребята! Вот кто обманщик из обманщиков!

— Говорящая обезьяна, — попятился от страха Гуннар.

Другие солдаты, хоть и были неустрашимыми воинами, тоже испугались. Такого они не видывали в своей жизни никогда.

— Я? Обезьяна? — возмутился горбатый карлик. — Я человек, как вы или он, — он снова указал жирным пальцем на старика, которого назвал Кернивом. — Посмотрите, что он со мной сделал!

Карлик запрыгал на сундуке, и наемники увидели, что он прикован к стене цепью. Одним концом цепь крепилась к ошейнику на шее карлика, другим — к большому кольцу высоко в стене, так, что до него не мог дотянуться не только карлик, но даже и рослый мужчина. Впрочем, сама цепь была достаточно длинной, чтобы карлик мог передвигаться на довольно большом пространстве.

— Он сумасшедший, — сказал Кернив, презрительно кривя губы. — Вы что, будете слушать его? Забирайте сокровища, которые видите здесь, берите, сколько хотите, и убирайтесь. Наша сделка выполнена. Уходите, куда хотите, — пока еще у вас есть время сделать это.

Гуннар в нерешительности замешкался. Ему вдруг показалось, что Кернив намерен надуть его. До сих пор предатель держался уверенно и с таким достоинством, что наемнику и в голову не приходило заподозрить его в двойной игре, но теперь… Кернив определенно знался с магией. Гуннар вспомнил киммерийца, с которым некогда сталкивала его судьба.

Конан — так звали того киммерийца — нередко говаривал: «Никогда нельзя верить магу. Все они лжецы и обманщики. Напустят тебе пыли в глаза, обдурят — и хорошо, если в живых останешься. Нет уж. Лично я когда вижу мага, даже не разговариваю с ним. Сразу бью по голове добрым киммерийским мечом. И тебе то же советую».

Гуннар заколебался. А карлик как будто прочел его мысли.

— Этот проклятый старик сперва заточил меня в башню, а теперь явился забрать то, над чем я трудился всю мою жизнь!

— Ты имеешь в виду… — начал было Гуннар.

Кернив прошипел:

— Не смей с ним разговаривать, солдат! Бери сокровища и убирайся отсюда!

— Ты мне не указ! — рявкнул на Кернива Гуннар. — Я буду говорить, с кем захочу!

Кернив насмешливо глянул на него и отвернулся.

А Гуннар снова обратился к карлику:

— Почему же он не забрал твой сундук, когда помещал тебя в эту темницу?

— Тогда он не мог, а теперь может… Время. Прошло много времени, — верещал карлик, крутясь на сундуке. — Вот в чем дело. Прошло немало времени, утекло немало воды! Он стал сильнее, я стал мудрее. И то, что хранится в сундуке, умножилось многократно. Солдаты! — теперь карлик обращался ко всем наемникам. — Ваш наниматель обманывает вас. Он — предатель. Он уже предал своего господина, графа Бенойка, когда привел вас сюда. А теперь предаст и вас. Кого вы слушаете? Лгуна! Что он предлагает вам? Эти сокровища? Они ничего не стоят! Все эти алмазы, драгоценные камни, все это золото — оно ничего не стоит по сравнению с тем, что хранится в сундуке!

Среди наемников поднялся ропот. Некоторые склонны были согласиться с карликом. В самом деле, все это выглядело довольно подозрительно. С чего это человек графа Бенойка вздумал предавать в руки врагов башню на берегу пролива? Неприступную башню, едва ли не ключ ко всей войне?

— Не слушайте его, — повторил Кернив. — Спасайте свои жизни.

Но глаза старика странно поблескивали. Он знал людей. Знал: природа наемников такова, что они ни за что не упустят своей выгоды, едва лишь приметят, как мелькает впереди серебристый плащ плутовки-удачи. Они погонятся за призраком. Так они устроены.

Тем лучше. Ему нужны те, кто придет к нему добровольно…

Но пока еще не время. Он должен молчать. Он ни в коем случае не должен выдавать своих мыслей.

— Солдаты! — подпрыгивая и гремя цепью, вопил карлик. — Да в этом сундуке лежит такое, что сделает вас властелинами всего мира! Неужели вы отдадите это глупому, злобному, ограниченному старику? Человеку, который все равно скоро умрет и не сможет насладиться и сотой частью этой добычи? Возьмите все себе!

Кернив поднял руку и направил палец на карлика. Он произнес несколько стигийских слов, от которых мороз пошел по коже у людей, стоявших поблизости и слышавших все.

Карлик съежился на сундуке и вдруг затих. Цепь со звяканьем упала, ошейник повис в воздухе, слегка покачиваясь. Вместо карлика, только что прыгавшего и размахивавшего руками, на сундуке лежала сморщившаяся шкурка.

Один из солдат вдруг вскрикнул. Он наклонился, поднял с пола горсть золотых монет и сунул в кошель. Затем подобрал десяток драгоценных камней и запихал туда же, еще один браслет он нацепил себе на запястье. Он повернулся к Гуннару.

Я ухожу, Гуннар. Я поступлю так, как говорит Кернив. Прости меня — и позволь мне уйти.

— Хорошо, — Гуннар безразлично махнул рукой. — Убирайся. Ты предал нас всех. Ты больше не один из нас, и ни один отряд наемников не возьмет тебя к себе. Об этом я позабочусь.