Красавица в зеркалах

— Я не люблю уклончивых ответов, — нахмурился киммериец.

— Болен графский сын, — сказал Югонна. — Он утратил интерес к жизни.

— Да, это серьезная хвороба, — с самым озабоченным видом произнес киммериец, после чего расхохотался.

— В тебе нет ни капли сочувствия, — укорила его Далесари.

— Разумеется, нет! — подхватил Конан. — Я считаю его богатым бездельником. Разве не так? Да будь у меня графство, и лошади, и дружина — разве стал бы я зевать и проклинать свою участь? Я бы захватил здешний трон — вот что я бы сделал! Не понимаю, почему такая простая и очевидная мысль не приходит в голову этому… как его зовут?

— Цинфелин, — подсказала Далесари.

— Чем более вычурно имя, тем глупее его обладатель, — отрезал Конан.

— Нет, его что-то действительно гложет, — заметил Югонна. — Он не притворяется. Он и сам не рад, что так вышло.

Конан насторожился.

— Так вы его видели?

— Да, и даже пытались развлечь.

— Судя по тому, как набит ваш кошелек, вам это удалось. — Интерес Конана возрастал с каждым мгновением.

— И да, и нет, — сказала Далесари со вздохом. — Мы показывали фокусы со зрячими зеркалами… Наши зеркала умеют отражать разные воображаемые картины.

— Это магия?

— Очень слабая, — быстро сказал Югонна. — И безвредная. Просто иллюзия.

— Иллюзия может свернуть человеку шею, — пробормотал Конан. — Даже без особого труда…

— Мы вовсе не хотим никому сворачивать шею, — возразил Югонна. — Мы хотим нанять корабль, чтобы вернуться домой, а для этого необходимы деньги. Только по этой и ни по какой другой причине мы взялись развлекать юного графа.

— К тому же нам его жаль, — добавила Далесари. — Он так молод… и довольно симпатичный.

Югонна и Конан уставились на нее с одинаковым изумлением. Девушка покраснела и опустила глаза.

— А что такого?.. — упрямо прошептала она.

В этот момент несколько человек, сидевших возле выхода, поднялись и вышли наружу. Конан проводил их глазами.

— Неприятные малые, — заметил он. — Что ж, друзья мои, приятно было повидаться. Так и быть, заплачу сегодня за всех, но завтра, если ваше дельце выгорит, вы меня угостите.

Конан встал из-за стола и направился к лестнице на второй этаж — он снимал в этом кабачке комнату.

Фокусники попрощались с ним и двинулись к выходу. За разговорами и дружеской трапезой они не заметили, как прошло время. Уже стемнело, наступал вечер — пора было возвращаться во дворец.

Они сделали несколько шагов по улице, завернули за угол, и тут кто-то набросил на голову Далесари мешок из грубой мешковины. Она дернулась, пытаясь бежать, но грубые руки удерживали ее крепко.

— Югонна! — приглушенно вскрикнула девушка, но ничего не услышала в ответ.

Кто-то связывал ей запястья, а когда она попробовала вырваться, ударил ее по голове, так что она на миг потеряла сознание.

Югонна успел заметить карауливших их людей прежде, чем те напали, — но все-таки слишком поздно, чтобы выскочить из ловушки и утащить с собой Далесари. Он ухитрился лишь увернуться, когда на него также пытались накинуть мешок. А затем, выхватив кинжал, храбро набросился на негодяев.

Если бы Югонна действительно был магом или хотя бы могущественным мастером иллюзий, он бы сейчас один расправился с пятью разбойниками, не прилагая даже особого труда. Но, к сожалению, вся магия Югонны заключалась в зеркалах и была бессильна против грубого насилия.

Поэтому ему ничего не оставалось, как попытаться справиться с нападавшими самым обычным способом — ножом и кулаками.

Силы были слитком неравными, и Югонна хорошо отдавал себе в этом отчет. Он знал также, что разбойники сейчас разделятся: один потащит прочь Далесари, а остальные навалятся на Югонну и задержат его, чтобы он не успел прийти на помощь подруге.

Так и произошло. Как ни старался Югонна обойти своих врагов и броситься вслед за похитителем Далесари, ему не удавалось продвинуться вперед ни на шаг. Разбойники, казалось, были повсюду. В узком темном переулке трудно было надеяться проскочить мимо них.

Югонне разбили губу и рассекли ножом бровь, так что кровь теперь заливала ему глаза и мешала видеть. Острая боль поселилась у него в боку — он даже не понял, когда и как это произошло, и уж тем более не мог решить, насколько опасна его рана. Ему было тошно, и голова кружилась, но Югонна не обращал на это внимания. Снова и снова набрасывался он на похитителей, размахивая кинжалом и даже пару раз попав в цель.

— Кром!

Боевой клич киммерийца разнесся эхом по переулку.

Югонна вздрогнул от радости. Он даже не надеялся на чью-либо помощь: здешние горожане — как, впрочем, и любые почтенные горожане, — предпочитали не вмешиваться в подобные происшествия. Особенно если жертвами нападения становились какие-то чужаки.

Да и совладать с этими бандитами было бы не так-то просто. Но киммериец не раздумывая кинулся в битву.

Для начала могучим ударом кулака он сшиб с ног одного из них и тотчас развернулся всем телом навстречу другому. Тот замахнулся на киммерийца мечом. Конан присел, и клинок просвистел у него над головой. Поднимаясь, Конан нанес разбойнику удар снизу вверх, распоров его живот.