Красавицы не умирают

В конце концов сын Корсаковой, живший вместе с ней, Николай Николаевич, вынужден был продать это поместье. После смерти матери финансовые дела стали настолько не­важными, что он, выросший во Франции и говоривший по-русски с акцентом, решил вернуться в Россию. Все-таки здесь у Корсаковых оставалась солидная недвижимость. Но барство сходило на нет, постепенно богатство просочилось меж пальцев. Так, заложенное и перезаложенное имение в Саранском уезде, совсем как в «Вишневом саде», купил у Николая Николаевича купец Федор Умнов.

В России же сын Варвары Дмитриевны женился на Катеньке Араповой. Для нас эта фамилия небезразлична: дочь Натальи Николаевны Пушкиной от ее второго брака с Ланским вышла замуж в семью Корсаковых. Вероятно, в па­мять матери Николай Николаевич Корсаков назвал свою дочь Варварой.

Прощаясь с «виллой Корсаковых» навсегда, Николай Николаевич продал портрет матери Лувру, где тот долго хранился, а затем был передан в музей Орсэ.

* * *

Стоит ли говорить, какой толпой поклонников была окру­жена Варвара Дмитриевна! Она, по словам Оболенского, умела «вселить сильную страсть». Был человек, имя кото­рого Оболенский обозначил буквой «3». Его любовь к Варваре Дмитриевне не остудила даже ее смерть. А ей был сужден недолгий век. Умерла она сорокапятилетней. Тот человек, что ежедневно приходил к ней, живой, так же ежедневно продолжал бывать на ее могиле.

Так почему же Варвара Дмитриевна, красивая, воль­ная, смелая, все-таки не захотела устроить свою судьбу? Говорили, что, когда искатели руки особенно настойчиво осаждали ее, она смеялась над ними: «Да у меня муж-красавец, умный, прекрасный, гораздо лучше вас...»

Вот и пойми женское сердце.

КАТЯ ДЕСНИЦКАЯ, ПРИНЦЕССА СИАМА

Мне грустно, на тебя смотря,
Твоя не верится мне радость,
И розами твоя увенчанная младость
Есть дня холодного блестящая заря.
Где в двух сердцах нет тайного сродства,
Поверья общего, сочувствия, понятья,
Там холодны любви права,
Там холодны любви объятья!

П.Вяземский

Пожалуй, все в тот вечер были в нее влюблены: и желтые фонари, освещавшие каток, и снежинки, кружившие в ритме вальса с ностальгическим названием «Невозвратное лето», и старый капельмейстер, забывший про свой ор­кестр, и гимназисты, с завистью глядевшие на танце­вавшего с девушкой счастливца. И сам счастливец, и даже его маленький брат Костик, неотрывно следивший за плавным кружением пары. В самом деле, не мог же этот Костик тогда знать, что много лет спустя он станет из­вестнейшим писателем Константином Паустовским и ему захочется написать об удивительной судьбе юной синегла­зой девушки, что танцевала под звуки «Невозвратного ле­та» на городском катке.

Летом 1897 года король Сиама, нынешнего Таиланда, совершая путешествие по Европе, прибыл в Санкт- Петербург. Здесь его радушно принял Николай II. Ауди­енция была лишена официальной холодности. Русский царь с удовольствием вспоминал, как, будучи еще наслед­ником, гостил в Сиаме. Путешествие по странам Востока вышло далеко не безоблачным, но Бангкок тогда ничем не омрачил настроение будущего монарха.

И сейчас в дружеской беседе, желая подчеркнуть свое расположение, Николай II предложил высокому гостю на­править одного из сыновей на учебу в Петербург.

Выбор короля пал на второго сына от любимой жены королевы Саовабхи. Весной юный принц Чакрабон при­был на берега Невы. Он был зачислен в императорский Пажеский корпус, где учились исключительно сыновья российской дворянской элиты. Обучение здесь было по­ставлено на широкую ногу. Юноши не только получали солидную военную подготовку, но и выходили из корпуса высокообразованными и отлично воспитанными людьми.

Сиамский принц соединял способность с прилежанием. Блестяще окончив Пажеский корпус, из которого вышел гвардейским гусаром, Чакрабон продолжил учебу в Ака­демии Генерального штаба и получил звание полковника русской армии. Жизнь сиамского принца-гусара ничем не отличалась от жизни петербургской «золотой молодежи». Балы, танцы, маскарады, театральные премьеры. Он с азартом принимал участие в веселой кутерьме богатых жи­телей столицы. Лишь по воскресеньям Чакрабон отлучался в посольство Сиама. Оно, кстати, располагалось совсем неподалеку от Зимнего дворца, где принц, вверенный по­печению царской семьи, имел свои апартаменты.

В 1905 году на одной из молодежных вечеринок принц встретил рыжеволосую девушку, которая произвела на него неизгладимое впечатление. Ни о ком и ни о чем с той поры наследник сиамского престола уже не мог думать: то была первая любовь, буквально сбившая с ног смуглолице­го гусара русской императорской гвардии.