Красавицы советского кино

«Когда младшему сыну исполнилось десять лет, Володя стал брать его с собой на охоту. В нашем доме у каждого мужчины было по ружью. Всегда приезжали с добычей. Иногда Володя возвращался грустный из-за того, что не он, а кто-то из сыновей подстрелил кабана. На лося ходили тоже. Возвращение с охоты — это значит полный дом гостей, пельмени. Хоть я не сибирячка, но лепила по пятьсот штук пельменей. К этому никто не допускался. К нам гости шли и знали, что очень хлебосольный и веселый дом. Я люблю танцевать, муж пел. Володя сам прекрасно готовил. Он сервировал стол — я была у него подсобной — так красиво, что не хотелось разрушать эту красоту…»

В тех же 80-х был момент, когда Ивашов в очередной раз едва не ушел из семьи. Об этом в наши дни поведал старший сын актера Алексей. Послушаем его рассказ:

«Однажды отец с матерью разругались и он, собрав чемодан, уехал к своей сестре Галине. В тот период он снимался в Белоруссии и познакомился на съемках с девчонкой Светой со смешной белорусской фамилией Оксюнчик. Папа влюбился! Я эту девушку увидел на семейном празднике у тети Гали. Девка молодая, красивая. Решил за ней приударить. Пригласил покурить на лоджию. А она говорит: „Леш, давай сразу начистоту, чтобы и ты не парился, и я не напрягалась. Я люблю твоего отца, и мне никто не нужен!“ Потом они с папой ездили на Дон отдыхать, жили в палатке. У Ивашова началась вторая молодость. Он светился, летал! Уже после его смерти я спросил у Гали, почему папа не женился на любовнице: с маманей он уже развелся, жил вместе с Оксюнчик. Тетя ответила: „Он боялся, что ты его осудишь!“ Та девушка потом уехала в Америку. На похоронах ее не было…»

После развала СССР в декабре 1991 года предложений сниматься нашим героям практически не поступало. А если это и происходило, то фильмы были откровенно бездарные, участие в которых было бы для них занятием постыдным. Как заявил в начале 90-х сам Ивашов: «Сейчас в фильмах много грязи. После них хочется либо запить, либо повеситься. Несмотря на трагический финал „Баллады о солдате“, после его просмотра в зрителях происходило то, что в греческом театре называется катарсис — очищение. После него хотелось жить. Сегодняшнее кино ради эффекта готово пустить под откос все, что осталось в человеке доброго, радостного, святого».

В первой половине 90-х Ивашов записал на свой счет роли в следующих фильмах: «Фуфель» (Русинов), «Это мы, господи…» (главная роль — Рюмин) (оба — 1991), «Графиня» (Никифоров), «Иван Федоров» (Алексей Адашев), «Под маской Беркута» (главная роль — Брюс), «Слеза князя тьмы» (управляющий отелем), «Рукопись» (все — 1992), «Тридцатого уничтожить!» (полковник КГБ), «Убийство на Ждановской» (Виктор Васильевич) (оба — 1993), «Сыскное бюро „Феликс“» (1994; мистер Лоу).

Что касается Светличной, то она в 90-е годы снялась всего лишь в одном фильме: «Дом на камне» (1994).

Чтобы прокормить семью, Ивашов помимо кино вынужден был сниматься и в рекламных роликах на телевидении (таковых было два). Это было насилие над собой, но Ивашов пошел на это. Не сидела сложа руки и Светличная. По ее словам:

«Я всячески старалась помочь Володе. Доходило до того, что я хотела податься в дворники — подметать Нескучный сад. Одна знакомая предложила брать у нее три-четыре пары туфель и продавать с рук. Почти каждый день я моталась с коробками…»

В 1993 году в Театре-студии киноактера началась генеральная чистка. Новый руководитель театра — бывший парторг ГАИ — решил избавиться от «балласта» и уволил 180 актеров из 230 числившихся в труппе. В число «балласта» вошли такие актеры, как: Леонид Куравлев, Марина Ладынина, Николай Крючков и другие. Ивашов и Светличная ушли из театра добровольно. Чтобы обеспечивать семью, нужна была работа, и Владимир устроился строителем на стройку. Говорят, что, когда он в строительной робе ехал в метро на работу, многие люди узнавали его, и от этого ему было особенно неловко.

В столь тяжелое для них время Ивашов и Светличная приняли решение обвенчаться. Эта церемония прошла 9 мая 1994 года в Хамовнической церкви.

В 1995 году об Ивашове вспомнили его более благополучные коллеги и пригласили его на торжественное вручение высших кинематографических призов «Ника». Надев на себя казенный смокинг, наш герой отправился в Дом кино, с достоинством вручил призы победителям, а наутро вышел на стройку — грузить шифер и шлакоблоки.

А потом наступил роковой для Ивашова 1996 год. В январе — феврале ему пришлось работать особенно много — ему хотелось заработать достаточно денег на достойный подарок жене к 8 Марта. Она вспоминает:

«Последний год конфликты в семье начинались из-за пустяка. Он не подавал виду, но его убивала эта работа на стройке. Он нервничал из-за того, что уже не актер, срывался. Но если раньше Володя меня обижал — я дулась, капризничала. А в последнее время, когда он уходил, я его жалела. Когда он возвращался, открывал дверь — я встречала его улыбкой, обедом. Хотя он ждал, что я не буду с ним разговаривать…