Красин

За Красиным вскоре последовал его старый друг Классон. Хотя ряд заграничных фирм пытались прельстить Классона директорским креслом, огромным жалованьем, жирными дивидендами, сытой, комфортабельной и спокойной жизнью за рубежом, он остался в голодной Москве.

Пошел сотрудничать с большевиками и Винтер, солидный инженер, один из крупнейших энергетиков страны, в бакинские времена — молоденький студентик, работавший на баиловской стройке под началом у Красина.

"В 1918 году нелегко было привлечь к работе на службе нового Советского правительства старых академических работников Петрограда, замуровавшихся в евоих лабораториях, — вспоминал профессор Осадчий. — К Красину все как один пошли, кого он пригласил. Он лучше всех знал их".

Красин был не просто русским интеллигентом, он был интеллигентом-ленинцем и высоко ценил культуру, накопленную человечеством. Он понимал, что все лучшее из ее нетленной сокровищницы войдет в культуру пролетарскую, которую предстоит строить не на голом месте, а на незыблемом фундаменте общечеловеческой культуры. Ex nihilo nihil — ничто не возникает из ничего.

Поэтому он с негодованием отвергал модные в те времена ультралевые теории Пролеткульта, крикливо провозглашавшие голое и зряшное отрицание. Пролеткультовцы с их вульгарным нигилизмом, сектантской узостью и нетерпимостью живо напоминали ему пресловутого восточного деспота, приказавшего сжечь все книги александрийской библиотеки.

— Ибо, заявил при этом деспот, — если в книгах сказано то же, что в коране, они — лишни, если же другое, они — вредны.

Еще с юности врезалась Красину в память строка на всю жизнь любимого Пушкина:

Духовной жаждою томим…

Томление духовной жаждой — это то прекрасное, что возвышает человека, делает лучше, чем он есть, украшает и облагораживает, бередит и тревожит, не дает застояться, а властно движет вперед.

Пусть сегодня ему не до духовных ценностей, завтра он без них не проживет.

И предчрезкомснабарм Красин, дни и ночи отдавая делам текущим, изыскивая материальные ценности, необходимые фронту сегодня, урывал время и для дел, рассчитанных на день завтрашний.

Как свидетельствует Горький, "По инициативе Красина же учреждена в Петербурге "Экспертная комиссия", на обязанности которой возложен был отбор вещей, имевших художественную, историческую или высокую материальную ценность, в Петербургских складах и на бесхозяйственных квартирах, подвергавшихся разграблению хулиганами и ворами. Эта комиссия сохранила для Эрмитажа и других музеев Петербурга сотни высокоценных предметов искусства".

Заглядывать в завтра, когда сегодня застилает взор множеством забот, неотложных, насущных и тяжких, способен не каждый. Это дано лишь тому, кто смел, прозорлив и размашисто крылат, кто мерит свои дела не одной лишь узкой меркой текущего года, но и десятилетиями, кто видит будущее в настоящем и не только видит, но и верит в него.

Так в России, объятой тьмою, Ленин, а вместе с ним Красин, Кржижановский и другие большевики разглядели свет электричества.

19-октября — в зале заседаний Второго Дома Советов, что помещался в гостинице «Метрополь», Красин открыл первую сессию Центрального электротехнического совета. Он собрал в него элиту электротехнической мысли страны — тридцать профессоров-ученых и инженеров-практиков.

В первый же год революции член Президиума ВСНХ Красин организовал проектирование крупного электростроительства в нашей республике. Он привлек лучших электротехников, теоретиков и практиков Петрограда и Москвы. Одних поставил к чертежным доскам проектировать районные электростанции. Других назначил в электротехнический совет для рассмотрения и критики работы проектировщиков:

Многочисленная группа ученых и инженеров при активном участии Красина, его однокашника по Техноложке и старого друга по большевистскому подполью, тоже отличного инженера Кржижановского, профессора Шателена и других приступила к составлению общего плана электрификации страны.

Красин и возглавляемая им Чрезвычайная комиссия по снабжению Краевой Армии не ограничивались удовлетворением ближайших нужд, как бы остры они ни были, а стремились решать перспективные задачи развития народного хозяйства.

Красин разглядел и оценил те огромные возможности, какие таит в себе Курская магнитная аномалия. Благодаря Чрезвычайной комиссии начались работы по исследованию ее. Прежде их вел немецкий ученый Лейст, но вскоре после победы Октября уехал на родину и увез все собранные материалы.

После смерти Лейста его карты, планы, вычисления перешли в собственность германского правительства, которое через своих представителей предложило Красину приобрести их. Разумеется, за большие деньги.

Красин отверг предложение немцев и обратился за помощью к русским ученым. Они откликнулись на его призыв.