Красинский сад. Книга 1

Ребята докурили папиросы и вошли в клуб. Мишка с интересом рассматривал ярко горевшие у потолка электрические лампочки. В одном торце длинного зала виднелась сцена, сбитая из досок. Имелся занавес из парусины, скрывающий экран из белого материала, его раздвигали во время показа кинофильмов. В противоположном торце зала штабелем сложены деревянные скамейки. Их расставляли рядами по всей площади зала, когда приезжала передвижка. А сейчас вдоль стен выставлен десяток таких скамеек для сидения и отдыха танцующих. На краю сцены стоял граммофон и коробок с пластинками.

– Здорово вечеряли, станишники! – громко приветствовал собравшихся в зале молодых парней и девок Степка, – знакомьтесь, наш новый работник Михаил!

– Здорово вечеряли! – повторил приветствие Мишка, озираясь вокруг.

К парням подошли двое молодых казаков и с интересом уставились на Мишку. Один из них комично стал обходить парней вокруг, кривляясь и раскачиваясь корпусом.

– А ты откеля такой, батрачок? – спросил он у Мишки, сделав один круг и снова оказавшись лицом к ребятам.

– Оттеля! – спаясничал Мишка, подражая интонацией вопросу, – откеля и ты шут гороховый!

На скамейке у стены сидели несколько девок, которые дружно взорвались смехом после мишкиного ответа. Одна из них с женским интересом разглядывала Мишку с ног до головы.

– Это я-то шут гороховый? – начал задираться молодой казак, – у тебя паря давно не бита харя, ай как?

– Ты-то, …ты-то, – ответил Мишка, – у тебя и морда, как свиное корыто и видно, что совсем недавно бита….

Девки у стены еще громче захохотали, а та, которая внимательно смотрела на Мишку осталась серьезной, не поддаваясь эмоциям подруг. Она лишь улыбнулась, ласково глядя Мишке в лицо.

– Макар, не задирайся, – заступился за Мишку Степан, – хочешь подраться, иди к нашим бойщикам, Гриня тебя быстро угомонит! Зараз напоминаю, что колбасники уже проучили когда-то путейцев за твои задиры! Хочешь еще?

– Ну и будет пока, – произнес задира, – придет черед, и мы вас колбасников погоняем!

– А я помню вашего новенького колбасника, – иронически произнес казак, вошедший вместе с задирой, – он года два назад приходил в депо путейцем устраиваться, а мастер наш не взял его.

– А чего же так? – паясничал задира, делая обиженный вид, – ай мордой не вышел?

– Да нет, он путейский гаечный ключ с палкой перепутал, – весело молвил казак, – а такие палкадавы на железке и даром не нужны…. Ха-ха-ха!

– Не обращай внимания на этого забияку, – советовал Степка, – он, как петух на всех прыгает. Его Филиппом зовут, а того, что с ним пришел – Кузьмой. Дружки не разлучные….

Филипп с Кузьмой отошли от парней, а Степка продолжал знакомить Мишку с клубом. Танцы еще не начались, все ждали заведующего, молодого помощника машиниста маневрового паровоза со станции. Должность завклуба была комсомольской нагрузкой и не оплачивалась. Зато танцы без его команды никто не имел право начать. Только завклуб мог разрешать крутить ручку граммофона для заводки его пружины и ставить пластинки.

– А что такое пластинки? – спросил Мишка.

– Круг такой черный, а на нем музыка нацарапана иголкой, у граммофона есть такая же, которая по этим царапинам скользит и из трубы раздается музыка и песни.

В зал вошел молодой казак, от которого пахло углем и паровозной смазкой. Это был завклуб, которого звали Тимоха. Он с интересом обвел всех взглядом.

– Ну, что станичники, к танцам готовы? – громко крикнул Тимоха присутствующим.

– Чего ты каждый раз пытаешь? – возмутился Филипп, – ставь первую пластинку и не выпендривайся! Квикстеп обязательно или фокстрот….

– А я и не выпендриваюсь, – отшучивался Тимоха, – это ты тут стараешься показать, что знаешь англицкие словечки….

– Выпендриваться у нас может только помощник машиниста, – не унимался Филипп, – паровоз – это же сложная машина! А по мне это бочка с дымом на колесах и двумя рычагами. Ха-ха-ха!

– Ну, будет тебе Филя, – проговорил флегматичный Кузьма, – угомонись, не то нынче ты точно в морду у кого-нибудь выпросишь!

Тимоха подошел к граммофону, открыл его, накрутил пружину за ручку и, поставив пластинку на проигрывающий диск, опустил звукосниматель. Из трубы послышалось шипение, а затем начала звучать бодрая музыка. Мишка смотрел на это действо широко открытыми глазами и, сомневаясь в чем-то, подошел к трубе. Он заглядывал в нее около минуты, а Степка стоял рядом и иронично глядел на Мишку.

– Ты смотри! – иронизировал Филипп, – наш батрачок граммофона никогда не видовал… ха-ха-ха!

Филиппа никто не поддержал и он сразу же утратил интерес к Мишке. Парни подходили к девчатам и приглашали их танцевать. Степка тоже не остался на месте, пригласил девку в дорогих фильдеперсовых чулках и туфлях на толстом каблуке. Танец казался Мишке смешным, и он улыбался, глядя на танцующих, но вспомнив о своем батрацком одеянии, отошел в угол и спрятался за стоящих там двух парней.