Красинский сад. Книга 3

– Ну, достаточно кудахдать, полезли по лаве, – скомандовал Михаил и первым полез вверх. Через несколько метров, он осветил лампой немца высокого роста из обособленной четверки, которых называл «эсэсовцами». Тот еле помещался под кровлей лавы и, согнувшись пополам, держал наготове в руках отбойный молоток. Увидев Михаила и Стародубцева, немец что-то спросил на своем языке.

– Чего ему не хватает? – Михаил посмотрел на Ганса.

– Он говорить, что каска на голова, – перевел Ганс.

– Завтра всем выдадут каски, – сказал Стародубцев, – сегодня просто забыли за них.

Ганс перевел слова заведующего, и немец удивленно смотрел на Стародубцева, явно не понимая, как можно забыть о безопасности работ.

– Твоя голова пятака дырявого не стоит! – сказал немцу Михаил, – если тебе ее не оторвали на фронте, то это не значит, чтобы я о ней волновался, – и, обращаясь к Гансу, – переведи ему это!

Ганс перевел и немец удовлетворенно кивнул, давая знать, что понял. Стародубцев от удивления немного оторопел.

– Видишь, как ты лихо ответил ему, – воодушевленно воскликнул он, – а я не сообразил, что безопасность пленным необязательна. …Хотя каски для них привезли вчера!

Михаил полез выше по лаве, Стародубцев с Гансом следом. Осмотрев готовность навалоотбойщиков и вруба, все трое вылезли на верхний штрек. Михаил посмотрел на Ганса, тот выглядел по-деловому, и было понятно, что он до войны работал в шахте, как и все те, кто сегодня должен начать добывать для фронта шахтинский уголь. Осмотр удовлетворял Михаила, к его удивлению немцы вели себя в лаве профессионально, и это давало надежду, что непонимания в работе с ними не будет.

– Ну, что вы с нами тут будете торчать? – спросил Михаил у Стародубцева, – выезжайте на-гора!

– Да, наверное, – согласился Стародубцев, – я вижу, что лучше тебя с пленными никто не сможет управляться. Молодец, Михаил! За работу с пленными вам с Павлом будет ежемесячная надбавка к зарплате.

– Мне деньги нужны, – весело отвечал Михаил, – Марфуша моя на пятом месяце беременности. Молю Бога, чтобы к марту роддом открыли в городе, хотя я неверующий….

– Откроют, не переживай! – подбадривал его Стародубцев – стране солдаты нужны! Сколько наших полегло? Никто ведь не считал…. Ну, ладно, управляйся здесь, а я пойду на-гора.

– Проверь конвоира на сопряжении, чтобы не дрых там, – попросил Михаил.

– Само собой! – послышался голос уже удаляющегося Стародубцева.

Михаил подошел к вентилю и открыл его, послышалось специфическое шипение воздуха в трубопроводе. Ганс неотрывно следовал за Михаилом и старался не мешаться под ногами. Его бензиновая лампа горела, но немец рационально старался использовать свет аккумуляторной лампы Михаила, находясь сразу за ним. Вернувшись к входу в лаву, они увидели горового, тот вылез на штрек, чтобы начинать отбойку своего пая.

Михаил прислушался, но в лаве пока было тихо.

– Почему не начинают? – спросил Михаил у Ганса – воздух в лаву я дал! Неужели ждут, пока я заставлю работать?

– Нет! Все ожидать команда десьятника! – ответил Ганс.

– Передай им, что я дал команду, – сердился Михаил, – пусть каждый от горового до низа прокричит друг другу о начале работы. Я же говорил об этом, когда дам воздух в лаву, начинать отбойку….

Ганс приблизился к горовому немцу и отрывисто перевел ему слова Михаила. Тот кивнул и что-то прокричал на своем языке. Из лавы послышался крик следующего по забою, потом дальше. Немецкая речь звучала, как собачий лай и Михаил невольно ухмыльнулся.

– Ну, разгавкались прямо-таки! Как на фронте в лунную ночь, – сказал он, – вот только не был я там….

– Почему не был на фронт? – спросил Ганс.

– Не взяли, я ведь только из рогатки стреляю и то одиночными! – отшучивался Михаил.

Ганс некоторое время соображал смысл шутки, но увидев улыбку Михаила, замолчал. Вскоре из лавы донесся стук отбойных молотков, горовой тоже вгрызался в пласт и Михаил несколько минут наблюдал за его работой. Немец не суетился, все движения были рациональны и последовательны. Михаил с довольным видом присел на лесиняку, заготовленной крепи.

– Можешь покурить пока, – разрешил он Гансу, – присаживайся рядом.

Ганс сел на расстоянии двух метров, достал сигарету и зажигалку, закурил.

– А почему у вас не запрещать курить шахта? – с недоумением спросил он.

– Потому что наши шахты не опасны по газу, – отвечал Михаил, – вот эта, например, сырая шахта и если даже попытаться поджечь здесь что-нибудь, то не получится.

– Это есть хорошо, – согласился Ганс, – в Рур шахта запрещать курить! Выгонять с работа за это.

– Сколько времени твои фашисты будут вести отбойку? – спросил Михаил, – они знают, что крепить лаву нужно следом за отбойкой?

– Конечно, знать, – усердно ответил Ганс, – вы делать все так, как у нас в Рур.

– Потому что немцы в 1928 – 32 годах строили нам шахты и передали технологию очистных работ, – пояснил Михаил.

– О-о-о! Это есть хорошо! – обрадовался Ганс.

– Расскажи, как ты работал до войны, – предложил Михаил.