Красивая иллюзия

Может я сумасшедший, но мне кажется, что я даже слышу стук сердца своего сына, который уже через полтора месяца должен появиться на свет. Тихий, еле уловимый стук. Один, второй,третий. Моя жена глубоко вдыхает, хмурится от того, что мы с малышом мешаем ей спать. Я глажу животик,и он реагирует на меня, устраивая в животе мамы бунт.

- Ну, Олег, – хнычет она. – Зачем ты нас разбудил? Немного наигранно хмурится, а потом улыбается, переворачивается на спину, обвивая мою шею нежными руками. - Ну целуй меня теперь, - требует она и тянется к моим губам. Усмехаюсь, дразню ее, не позволяя себя поцеловать.

- Танечка, – тяну любимое имя, нежно касаясь ее губ….

- Что ты сказал? Как меня назвал? - меня приводит в себя голос Блины. Первые минуты нахожусь словно где-то посередине прошлого и настоящего. Не могу понять, где я и что вообще происходит. Я даже не вижу ее, перед глазами все плывет, сливаясь воедино.

- Так ее зовут,твою новую шлюху?! – она отталкивает меня, отшвыривая обнимающие ее руки и быстро встает с кровати. – А я почти поверила тебе вчера! – зачем-то кричит она, вызывая в моей голове приступ пульсирующей головной боли. Фокусирую взгляд на Алине, зрение постепенно приходит в норму. Оглядываю нашу спальню и ни хрена не понимаю, что я здесь делаю. Я проспал с ней всю ночь?! Безмятежный сон на несколько часов?! Этого даже не могли гарантировать мои таблетки, от которых я давно отказался, потому что понял, что могу подсесть на них как наркоман.

– Боже! Какая дура! – продолжает возмущаться она, накидывая халат на голое тело. - Ты в глаза врал мне, что никого не трахаешь! Ненавижу тебя слышишь?! Ненавижу! – по началу не могу понять всю суть ее истерики,и это даже не похоже на капризы и заскоки беременной. Это злость, раздражение и ярoсть с разочарованием в голосе. Поднимаюсь с кровати, сажусь, чувствуя, как головная боль нарастает. Сжимаю голову руками, опираясь локтями в колени.

- Что, даже сказать нечего?! Хотя, кто я такая, чтобы ты передо мной оправдывался. Я всего лишь твоя жена. Ты же великий и ужасный Давыдов. Холодный и бесчувственный. Но, браво! – хлопает в ладоши.

– В тебе умер великий актер. Ты великолепно вчера сыграл роль заботливого мужа!

- О чем ты сейчас говоришь? - тихо спрашиваю я. Потому что собственный голос вибрирует в голове, причиняя еще больше боли.

- Сейчас, во сне,ты ласкал мой живот, целовал плечи и назвал меня именем своей новой шлюхи!

- Каким, к черту, именем?!

- Таня! – выдает она надрывным гoлосом. И тьма сгущается. Все проясняется и я вспоминаю свой сон. Она не снилась мне давно. Я думал, она услышала мои просьбы и оставила в покое хотя бы мой сон. Но нет! Ей нужно было вернуться. Именно сейчас! Когда пытаюсь хоть как-то выстроить свою жизнь! Но она решила и это разрушить! Сука!

- Выметайся отсюда! Не хочу слышать имен твоих шлюх в своей постели! – она начинает плакать, а ей нельзя так расстраиваться.

- Алина, прекрати. Успокойся. Это не моя шлюха, не любовница. Это просто чертов сон. Нет никой Тани в моей жизни, - поднимаюсь с кровати,иду к ней, дышу глубоко, пытаясь хоть как-то справиться с болью.

- Стой там! – Она выставляет руки вперед, вновь не подпуская меня к себе. - Не приближайся! Уходи. Я в порядке, буду в порядке. Мой ребенок мне дороже твоих шлюх. Я успокоюсь ради него. А ты больше не подходи ко мне. Давай будем жить как жили. Создавать иллюзию счастливой жизни на публике и быть никем, – останавливаюсь в паре метров от нее, убеждаясь, что она действительно пытается успокоиться, подавляя истерику.

- Хорошо, как хочешь. Но она не шлюха и не моя любовница. Ее просто нет. Это сон. И плод моего больного воображения, - это все, что в данный момент я могу ей объяснить. Быстро прохожу в гардероб, натягиваю на себя cпортивные штаны, белую футболку. И быстро покидаю спальню, направляясь прямиком в свой кабинет. В коридоре сталкиваюсь с домработницей, прошу ее проследить, чтобы Алина позавтракала и выпила успокоительного чая.

Прохожу в кабинет, закрываюсь на замок, распахиваю настежь окно, впуская холодный воздух. Облокачиваюсь на подоконник, глубоко дышу, пытаясь свыкнуться, срастись с головной болью. Как раньше, стать с ней одним целым и принять ее. Жадно глотаю воздух, с силой сжимая подоконник, желая утихомирить бурю внутри. Таня. Татьяна. Танечка пульсирует в голове. Она есть моя боль, которая преследует годами. Какого хрена ты вернулась в мои сны!