Красивая ложь

Мы вошли в его простой, но хорошо освещенный кабинет, и я рассказала доктору Хаузеру все с самого начала, опуская только те моменты, которые были сопряжены с нарушением закона, то есть я не обмолвилась ни словом о Джейке. Еще я не стала рассказывать ему о том, что меня едва не сбила машина. Я очень надеялась, что его галстук выдавал в нем человека-бунтаря. Может, доктор Хаузер принадлежит к числу тех людей, которые снисходительно относятся к небольшому отступлению от формальностей, если речь идет о восстановлении справедливости.

— Это не история, а триллер какой-то, — тихо произнес он, когда я закончила. — Но вы ведь понимаете, что если у вас нет удостоверения личности, то я не имею права разрешить нам доступ к документам.

— Но вы уверены, что дело Джесси Амелии Стоун существует?

— Да. Я так говорю, потому что год назад здесь побывал молодой человек, частный детектив, который интересовался этими документами. Он сказал, что его наняли для расследования нераскрытого преступления, совершенного в семидесятые годы. Мы подняли архивы, и выяснилось, что медицинские карточки пропавших детей все еще находятся в подвальном помещении.

Джейк и здесь побывал. Странно, но меня это не удивило.

— Другие дети тоже посещали эту клинику? — спросила я, чтобы не отвлекаться на эмоции.

— Я не могу предоставить вам эту информацию, — сказал доктор Хаузер, наклоняясь вперед. — Конечно, если бы я никогда не слышал этих имен, то мог бы об этом сказать.

Я кивнула в знак того, что поняла, к чему он клонит.

— Детективу удалось получить доступ к файлам?

— Я хотел бы ему помочь, но для работы с архивами клиники он должен был получить разрешение суда.

— И?

— Я о нем больше не слышал.

Я вздохнула и отклонилась назад. У меня было такое ощущение, что я натолкнулась на каменную стену. Государственная машина бывает порой безжалостна: либо ты играешь по установленным правилам, либо не играй совсем. Я снова сделала ставку на танцующих медведей.

— Доктор Хаузер, я не частный детектив. Но существует высокая вероятность того, что я и есть одна из пропавших девочек. Неужели мы ничего не можем сделать?

Он опустил глаза и вздохнул.

— Объясните мне, как вы собираетесь использовать материалы медицинской карты? Почему вы решили, что найдете там ответы на свои вопросы?

Я пожала плечами и откровенно ответила:

— Я не знаю, но думаю, что это отправная точка моих дальнейших поисков.

Доктор Хаузер задержал на мне взгляд, а потом кивнул головой и встал.

— Подождете меня одну минуту?

— Хорошо, — ответила я.

Он выскользнул из кабинета, тихо притворив за собой дверь.

Я посмотрела на стену, возле которой стоял стол. Повсюду в рамках были развешены дипломы, грамоты и вырезки из газет. Я встала и подошла, чтобы взглянуть на них ближе. Мое внимание привлек выпуск университета Рутгерс 1962 года. Мой отец окончил колледж именно в этом году. Затем я заметила почетную грамоту, в которой от имени работников, участвующих в проекте «Спасение», награждалась клиника «Маленькие ангелы» за «исключительную заботу о детях». Вдруг я вспомнила листовку на двери. Где я еще слышала название этой клиники до того, как ее упомянула Мария Качиаторе? Моя память отказывалась мне служить. Я вернулась на прежнее место.

Открылась дверь, и вошел доктор Хаузер. В руках у него были файлы.

— Послушайте, Ридли, я связан строгими обязательствами, и нарушение правил грозит мне по меньшей мере неприятностями. Вы понимаете это?

— Да, — ответила я. Я все еще не могла отделаться от впечатления, что название клиники было мне знакомо.

— Я помог частному детективу и согласен помочь и вам. Я поделюсь с вами той информацией, которую сообщил ему.

Я посмотрела на него с благодарной улыбкой.

— Джейк был воспитан в детском доме, а его наставник Арни был моим другом. Помимо того что Джейк вел расследование, он имел и причины личного характера, чтобы внимательно отнестись к этому делу. Я не вправе открыть вам содержание этих документов, но я могу назвать вам имя врача, который лечил Джесси Амелию Стоун. Он все еще практикует в Нью-Джерси, хотя ему уже скоро на пенсию. Он может сообщить вам некоторые детали. Может, вам даже удастся убедить его подать прошение в медицинскую ассоциацию, чтобы личное дело девочки было рассмотрено заново. Так как Джесси была его пациенткой, он единственный, кто может вам помочь.

Я кивнула.

— Спасибо.

Я подумала, что вероятность того, что это исполнимо, не очень высока, но это лучше, чем ничего.

— Его имя доктор Бенджамин Джонс. Я напишу вам номер его рабочего телефона. — Хаузер рассмеялся. — Какое совпадение, но у вас одинаковые фамилии. Хотя, я думаю, такое часто случается.

Доктор Бенджамин Джонс. Мой отец.

Комната начала исчезать и погружаться в темноту, а в ушах у меня зазвучала барабанная дробь. Я испугалась, что мне станет дурно прямо в кабинете.

— Да, — ответила я, и фальшивая улыбка исказила мое лицо. — Такое случается постоянно.

Глава двадцать шестая