Красивая ложь

— Это копия свидетельства о рождении Чарли. Вы можете оставить ее у себя.

Я посмотрела на протянутый мне лист, а потом сложила его пополам и опустила в карман своего жакета. Я подняла взгляд, заметив, что Линда не отрывает от меня глаз.

— Но вы мне так и не объяснили, почему вы предположили, что Чарли может быть жив.

Я помолчала, а потом ответила настолько откровенно, насколько могла:

— Потому что я жива.

Линда покачала головой, не понимая, что я имею в виду.

— Миссис МакНотон, в том году в той же округе пропало еще несколько детей, хотя бы один из них должен был остаться в живых. Возможно, это относится к Чарли.

Лицо Линды озарила робкая надежда. Я тут же ощутила приступ вины.

— Я так на это надеюсь! — воскликнула миссис МакНотон, сложив руки, словно для молитвы.

Я встала и сжала ее руку в своих ладонях. Затем я пообещала Линде вернуть снимок и держать ее в курсе. Миссис МакНотон провела меня до дверей и долго махала мне вслед, как будто благословляя. Я села в джип и по шуршащему гравию уехала прочь, по направлению к трассе, размышляя над тем, что надежда не всегда дана нам как дар.

Выехав на шоссе номер двести шесть, в зеркале заднего вида я заметила, что меня догоняет черный «понтиак». Мое сердце заколотилось с немыслимой скоростью, и я остановилась у обочины, ожидая, что машина припаркуется рядом со мной. Но этого не произошло. Авто пронеслось мимо. Я испытала облегчение и разочарование одновременно. Когда «понтиак» исчез за следующим поворотом, я вспомнила, что Джейк говорил мне о том, что полицейские задержали его машину. Я не думала, что мы столкнемся с ним так скоро, и поэтому не знала, как себя вести. Ведь теперь получалось, что он знал и о Джесси Стоун. Он знал обо всем еще до того, как познакомился со мной. Я пыталась понять, что это могло означать, но в голову ничего не приходило, и я решила отдаться на волю случая.

Я снова выехала на трассу и стала размышлять над тем, стоит ли мне поехать в ту клинику, куда Тереза возила маленькую Джесси. Что я хотела там узнать? Я не могла бы сказать наверняка. Я рассчитывала на озарение, надеясь, что сработает безотказный сказочный закон: добро побеждает зло, а правда одолевает ложь, которая не выдерживает дневного света.

Небо надо мной покрылось свинцовым покрывалом, как бывает перед снегопадом. Мне пришлось включить фары, потому что я не могла ничего различить из-за густых веток деревьев. Я проскочила маленький городок, а потом снова оказалась на трассе, после чего свернула на узкую темную дорогу, которая заканчивалась небольшим мостом. Въезд на него был довольно крутым. Я увидела, что мост огражден только невысокими перилами, которые предназначены для того, чтобы защитить от падения в широкую бурлящую реку.

И в этот момент в поле моего зрения снова попал «понтиак». Он мчался на бешеной скорости, пытаясь меня обогнать. Из-за темноты я не смогла рассмотреть водителя, но его фигура показалась мне зловещей. Я изо всей силы надавила на газ, и джип неохотно пополз вверх по склону.

Но джип не мог соперничать с маневренностью «понтиака», и уже через мгновение свет его фар был направлен мне в спину, отсвечивая в зеркалах. Машина врезалась в мой джип сзади, и у меня все оборвалось внутри. В кино всегда кажется, что удар сзади не причиняет водителю особых неприятностей, но я ощутила, что наступил конец света: моя голова больно ударилась о подголовник, а земля подо мной как будто разверзлась. Я на секунду выпустила руль из рук, и джип тут же свернул к опасному краю. В последний момент я успела вывернуть руль, выехав на встречную полосу и услышав сигнал машины, которая неслась навстречу. Смертельный ужас, похоже, может замедлять течение времени, потому что, когда «понтиак» ударил меня снова, мне показалось, что я попала в какую-то вакуумную яму. Я не слышала ничего, кроме собственного дыхания. Я давила на газ, но мой противник был слишком увертлив, и за вторым толчком последовал третий мощный удар. Слезы брызнули у меня из глаз, и дорога превратилась в размытое пятно.

— Прекрати! — выкрикнула я неизвестно кому.

Еще один страшный удар, и джип полетел прямо на ограждающие перила. Я заметила, как взметнулись искры при столкновении с металлом. «Понтиак» пристроился рядом, так, чтобы я не смогла повернуть. Мне было видно только темное окно. Внезапно я ощутила приступ неконтролируемой ярости. Я не знала, кто вел машину, и мне было уже на это наплевать. Я вывернула руль до предела, врезавшись боком в «понтиак», и тут же подумала, что с таким же успехом я могла бы биться головой о каменную стену. Машина лишь немного покачнулась, но удержалась на месте. Я повторила трюк, не заботясь о том, что мы оба можем оказаться за ограждением. Наконец я выехала на дорогу, и мы так и продолжали мчаться, издавая жуткий скрежет из-за трения металла о металл. Затем по свету фар я догадалась, что нам навстречу из-за поворота приближается еще одна машина.