Красивая ложь

Я обернулась и заметила в дверной щели глаз Виктории, которая взирала на меня из темноты своего жилища. Я приложила палец к губам и направилась к ней. Я даже успела удивиться: «Надо же, она знает мое имя!»

— Виктория, здесь очень опасно. Закройте дверь.

Она в страхе уставилась на меня. Виктория забыла надеть парик, и несколько седых прядей на ее лысеющей голове колыхались от легкого сквозняка.

— Но там кто-то есть. В твоей квартире.

— Сколько там человек? — спросил Джейк, подойдя к нам.

— Один, — ответила Виктория и захлопнула дверь. Я услышала, как она быстро закрылась на три замка.

Я готова была бежать отсюда, забыв обо всем на свете. Какие там туфли! Но Джейк решительно направился к двери. Он резко ее толкнул, однако в этом не было необходимости: дверь была открыта. Джейк медленно пошел вперед, опустив пистолет и прижимаясь к стене. Он велел мне оставаться в холле, но я не послушалась его и последовала за ним.

Лампа на моем письменном столе за ширмой, которая разделяла мой «кабинет» и «спальню», была включена. Мы услышали, как кто-то шуршит бумагами. В потоке света двигалась чья-то большая тень. Мы не стали входить в комнату.

— Положи руки так, чтобы я их видел, и отойди от ширмы, — приказал Джейк. Его голос звучал уверенно, внушая страх. Что-то упало на пол, и я про себя взмолилась, чтобы это был не мой ноутбук. Тень замерла.

— Положи руки так, чтобы я их видел, и отойди от ширмы, иначе я разряжу в тебя пистолет, придурок.

Джейк говорил ровным голосом. Я никогда не могла бы подумать, что он может быть таким жестким. Мы подождали, и я заметила, как Джейк опустил палец на курок. Я не сомневалась, что он готов открыть огонь, но в этот момент над ширмой поднялись две руки.

— Не стреляй, — сказал голос, который я тут же узнала. Тень ступила в зону видимости. Напряжение немного спало. На меня одновременно нахлынули страх, злость и облегчение.

— Ты что здесь делаешь, Зак? — спросила я из-за спины Джейка, удивившись тому, что мой голос звучит так спокойно.

— Я пытаюсь спасти твою жизнь, Ридли.

— Как?

— Тебя разыскивают люди, которым очень интересно, что ты знаешь. Я пытаюсь узнать ответ на этот вопрос, до того как они примут меры.

— Это те же люди, которые убили Александра Гарримана? — спросила я.

Зак кивнул.

— Ты попала в настоящую переделку. Вы оба попали. Но я могу вас спасти. Если вы прекратите расследование, я помогу вам избежать последствий.

На серьезном лице Зака застыла доброжелательность. Я очень хотела ему верить. Но у меня был сложный период: я не доверяла никому. Удивительно, но факт.

Он подошел к нам ближе. Джейк и я отступили.

— Оставайся, где стоишь, — сказал Джейк, и Зак замер на месте.

— Хорошо, хорошо, — проговорил он. — Просто выслушайте меня.

— Мы слушаем, — сказала я.

— Все, что от вас потребуется, — это чтобы Джейк исчез. Никто не будет его разыскивать, если он прекратит ворошить прошлое, перестанет наводить справки и поднимать бурю в стакане воды. Ему дадут определенную сумму, чтобы он мог где-нибудь обосноваться. Но только не в Нью-Йорке.

Зак кивнул на сумку, которая стояла на моей кровати.

— Можешь заглянуть, — сказал он.

Я подошла к сумке и дернула змейку. Внутри толстой кирпичной кладкой были уложены пачки денег. Я не могла представить даже примерно, сколько их там. Наверное, это была приличная сумма.

— Все чисто. Придраться не к чему, — произнес Зак.

— А как же Ридли? — спросил Джейк.

Я была в ужасе от его вопроса. Неужели он готов принять это предложение?

— Им будет достаточно моего слова, что Ридли не станет больше интересоваться этим делом. Она должна вернуться к привычному образу жизни, к тем людям, которые ее любят, заботятся о ней. Пока все будет идти, как и раньше, ей не о чем беспокоиться. Ее семья будет вне опасности. И она тоже.

— Но с чего это им доверять твоему слову? — поинтересовался Джейк.

Зак рассмеялся.

— Потому что мы связаны так крепко, что они числятся у меня в должниках, и они это знают. Моя мама тоже. Она участвовала в этом с самого начала. Наверное, вы и сами об этом догадались.

— Значит, эта система все еще работает. Детей воруют, а потом продают.

— Ридли, не стоит сгущать краски. Мы спасаем детей от жестокости их родителей. Включи телевизор. Каждый день какой-нибудь выродок убивает ребенка своей подружки, потому что малыш сильно плакал, а какая-нибудь полубезумная идиотка считает себя вправе утопить собственного ребенка в ванне, потому что только так ему можно дать избавление от грехов. Мы не совершаем преступлений.

— Но какое ты имеешь право решать за них? — Джейк говорил дрожащим голосом. — Они должны сами выбирать, как им жить.

— Нет, — в голосе Зака появилась уверенность. — Если бы все рассуждали, как ты, Ридли сейчас уже не было бы на свете. Ее мог убить дружок ее матери. Даже ты, Джейк, мог не выжить в родном окружении.

— Моя мать любила меня. Я знаю, что рос любимым ребенком, — сказал Джейк.

— Но этого мало. Многие любят своих детей, но не готовы защитить их. Многие люди утверждают, что души не чают в своих детях, но сами жестоко с ними обращаются и даже убивают их.