Красивая ложь

— На мой взгляд, у нас с тобой есть два варианта на выбор. Мы можем позвонить по этому номеру и посмотреть, кто тебе ответит, а потом решить по ходу дела, что предпринимать дальше. Или же ты позволишь мне отправиться в Бронкс, и я немного осмотрюсь на месте. Что-нибудь мне удастся раскопать, поверь. Если ты позвонишь, то дашь им очко вперед. Ты покажешь им, что они добились своего, напугали тебя, заставили проявить любопытство. Они оказываются в более выгодном положении.

В этот момент я ощутила что-то наподобие умственного паралича. Я чувствовала себя так, будто мне на выбор предлагали разные способы самоубийства. Если хотите, можете прыгнуть с моста или застрелиться, или, может быть, вам удобнее вскрыть вены или принять бутылку снотворного? У каждого способа есть свои достоинства и недостатки, но ведь результат один и тот же: ты мертв.

— Почему ты? — спросила я после паузы.

Я внезапно почувствовала себя совершенно обессиленной. Мне было трудно сформулировать вопрос.

Джейк пожал плечами.

— А почему бы и нет?

— У тебя есть опыт в такого рода делах? — поинтересовалась я. Он покачал головой.

— А у тебя?

Я откинулась назад и бросила на него быстрый взгляд, а затем прикрыла глаза рукой.

— Просто забудь, — резко вставая, произнесла я. — Просто забудь обо всем.

Я оставила Джейка в квартире, а сама ринулась к двери, громко хлопнув ею напоследок.

Глава четырнадцатая

Я знаю, что вы подумали: «Как по-детски она себя ведет!» Вот он, прекрасный незнакомец, который готов прийти на помощь. Он без колебаний соглашается отправиться в Бронкс (Бронкс!), чтобы разобраться в том, что происходит в моей жизни. Он проявил верх заботливости, что крайне редко можно встретить в наше время. Конечно, я неправильно поступила, выскочив из его квартиры, как ошпаренная. Но если бы вы меня знали так же хорошо, как Зак, то вас мой поступок нисколько бы не удивил. Все, что я могу сказать в свое оправдание, — я ответила на импульс, возникший в моем сознании (или сердце?). «Убирайся прочь! Убегай отсюда!» — кричал мне в уши мой страх. Я просто повиновалась.

Положа руку на сердце, ответьте мне: сколько людей проявляют о вас заботу? Я говорю не о тех людях, с которыми вы обычно весело проводите время или которых вы любите. Я имею в виду тех людей, которые переживают за вас, которым плохо, когда плохо вам. Есть люди, которые ощущают счастье, когда вам хорошо. Эти люди готовы прийти вам на помощь, забыть на время о себе и раствориться в ваших заботах и проблемах. Да, таких людей очень мало. Но я почувствовала, что Джейк из их числа. И я не знала, как с этим справиться, потому что у этой медали есть обратная сторона. Если кто-то готов идти ради тебя на жертвы, как, например, твои родители, то ты невольно ощущаешь ответственность за этого человека. Если твои дела идут не так блестяще, как ему хотелось бы, то ему так же больно и обидно, как и тебе. Мне знакомо это ощущение. Твоя свобода ограничивается ровно настолько, насколько ты позволяешь проявлять к себе заботливое отношение.

Я услышала, как Джейк спускается по лестнице. Он перегнулся через перила и посмотрел на меня.

— Эй, — на его лице сияла улыбка. — Не надо принимать все так близко к сердцу.

Я прислонилась к двери и улыбнулась ему в ответ.

— Хочешь пойти со мной? — спросила я его.

— Конечно.

* * *

Еще до того как я отдала свое сердце Нью-Йорку, я влюбилась в это место. Я не помню, чтобы у меня возникало желание жить где-нибудь еще. Сияющие здания, музыка, богатые и знаменитые обитатели Манхэттена… Все казалось «по-взрослому». Я представляла, как буду ходить по этим улицам, успешная и красивая. Квартира дяди Макса была воплощением всего, что я любила в этом городе, воплощением мечты, которую мог подарить Нью-Йорк. Пентхауз в высотном здании на Пятьдесят седьмой улице соответствовал моим представлениям о шике и роскоши. Безукоризненные линии, одетые в накрахмаленную форму швейцары, мраморные полы, зеркальные стены и коридоры, обставленные красивой мебелью. В то время, естественно, я и представить себе не могла, сколько стоит квартира в таком районе Нью-Йорка. Я-то думала, что все в Манхэттене могут похвастаться тем, что владеют великолепным пентхаузом с панорамным видом на мегаполис.

Я толкнула массивные двери. Торжественным кивком меня приветствовал Датч, ночной швейцар. Он двинулся в сторону лифта, но я остановила его дружелюбным жестом, давая понять: «Не надо беспокоиться». Он посмотрел на меня поверх очков. Серые глаза Датча внимательно следили за мной и моим спутником. Датч — вышедший в отставку офицер полиции. Спокойный. Уравновешенный. Не пропустит ничего.

— Добрый вечер, мисс Джонс. У вас есть ключи? — Датч задержал взгляд на Джейке.

— Да, Датч. Спасибо, — ответила я, и мой голос отскочил от черной мраморной поверхности, как мячик, ударившись о стилизованный под пещеру потолок.

— Ваш отец был здесь чуть ранее, — сказал он, глядя на бумагу, лежавшую у него на столе.

— Правда?