Красивая ложь

Что-то промелькнуло на лице Джейка, но затем оно снова стало непроницаемым. Я пожалела, что сказала ему об этом. Но уже через мгновение Джейк разрядил обстановку.

— Да, — промолвил он, целуя меня в лоб. — Мне тоже очень жаль. Должно быть, он тебя сильно любил, Ридли.

Я посмотрела на Джейка и улыбнулась.

— Почему ты так решил?

— Достаточно посмотреть на эту квартиру. Это храм, посвященный тебе.

— Нет, не только мне, — рассмеявшись, возразила я. — Всей нашей семье.

— Конечно, я и не спорю, но мне кажется, что в центре его внимания всегда была ты.

— Нет.

Я бросила взгляд на фото, стоявшее на столе. На нем были запечатлены Макс и я. Мне три года. Объектив запечатлел нас в тот момент, когда я кричала от восторга, потому что Макс разрешил мне залезть ему на плечи.

Я встала и прошла по длинным коридорам. Я так часто проходила мимо этой галереи, что от меня со временем ускользнуло содержание многочисленных фото, развешанных на стенах. Теперь я решила их рассмотреть. Все фото были отличного качества, черно-белые, в красивых рамках. Я заметила, что на большинстве фотографий запечатлена я, в разные годы своей жизни: детские, школьные, юношеские, университетские. Вот в ванной мама моет мне голову. Вот моя первая поездка на велосипеде, вот я на пляже, во время выпускного… Конечно, на многих фото я была в окружении своей семьи. На одном снимке были запечатлены Эйс и я на коленях у Санта-Клауса. Вот все собрались для того, чтобы посмотреть школьный спектакль, в котором я принимала участие. Я и мой папа в парке на аттракционах… Но Джейк был прав. Я просто не замечала, что постоянно была главным объектом внимания дяди Макса.

«Ты и Макс были связаны крепкими узами», — заметил мой отец. Он был прав. Но я принимала это как должное, как данность. Иначе и быть не могло.

— Теперь я не удивляюсь тому, что Эйс ревновал, а может, завидовал, — вслух произнесла я.

— Ты думаешь? — спросил Джейк, подходя ко мне сзади.

— Ну, — вздохнула я, глядя на фотографию, где Эйс и я спускались вместе по водной горке, и брат крепко поддерживал меня за талию. Я вспомнила, что через секунду после того как нас сфотографировали, мы столкнулись, сильно ударившись головами, и рухнули в воду. Я выла до тех пор, пока Эйс не подтащил меня к краю бассейна. «Все в порядке, Ридли. Не плачь. Все хорошо. Не плачь, а то они заставят нас зайти в дом». Спустя несколько секунд дядя Макс вытащил меня из бассейна. Его голубая рубашка сразу же покрылась мокрыми пятнами от моего купальника. Когда он понес меня внутрь здания, на каменных плитах протянулись мокрые дорожки.

— Нельзя так грубо играть с ней, парень. Она ведь маленькая девочка. — В голосе дяди Макса не было ни резкости, ни злобы.

Я помню, что Эйс висел на краю бассейна и наблюдал, как мы удаляемся от него. Я не могу точно сказать, какое выражение застыло на его лице. Чувствовал ли он себя виноватым? Разгневанным? Было ли ему обидно? Я не могу сказать.

— Насколько сильно он завидовал тебе? — спросил меня Джейк.

— Не настолько, чтобы так наказать меня, если ты это имеешь в виду, — ответила я, вытаскивая статью из кармана и раскрывая ее. Образы женщины и девочки снова взирали на меня.

Джейк не стал со мной спорить. Он направился к двери. Я заметила, что он неуютно чувствует себя в квартире Макса. Возможно, виной всему была чрезмерная роскошь. Как художник, Джейк не мог не видеть, что картины Миро[4] и Дали, висевшие на стенах, были подлинниками. Зак однажды сказал, что квартира Макса кажется ему похожей на музей, и его никогда не покидает ощущение, что в любой момент появится смотритель и попросит его убрать ноги с дивана.

— Но, возможно, Эйсу удалось раздуть проблему, внушить тебе беспокойство?

Я посмотрела на Джейка. Почему все подозревают Эйса во всех грехах? Только потому, что он страдает наркозависимостью? Но ведь это не повод, чтобы считать моего брата психопатом или лжецом. Джейк поднял руки, потому что по моему лицу он понял, как я отреагировала на его предположение.

— Я беру свои слова назад, — сказал он.

Я понимала, что Джейк, возможно, прав. Если бы я не защищала столько лет своего брата перед Заком, то и сама бы со временем это увидела. Но в тот момент мне хотелось только одного: немного отдалиться от всех, и от Джейка в том числе. Никому не нравится, когда ему в глаза говорят правду, настолько горькую, что ее невозможно ни принять, ни понять.

Когда мы спустились вниз, я спросила Датча, забирал ли отец с собой что-нибудь из квартиры. Может, Датч помогал выносить ему какие-нибудь коробки. Датч ответил отрицательно. Он сказал, что отец приходил ненадолго и ушел с пустыми руками.

— Что-то случилось? Пропало? — спросил он, нахмурившись.

Нет, ничего особенного: так, маленькая девочка по имени Джесси. Я улыбнулась в ответ и покачала головой.

* * *

На обратном пути я почти не разговаривала с Джейком, но он не подал виду, что заметил мое настроение.