Красивая ложь

На автоответчике сердито высвечивался огонек. Когда я последний раз проверяла сообщения? В среду утром? В четверг? Сегодня была суббота, а мне казалось, что меня не было дома больше месяца. Сначала шло приятное сообщение от издателя по поводу материала об Уме Турман, но следующий монолог был уже в гораздо более резких тонах. Редактор «Ярмарки тщеславия» хотела знать, стоит ли ей рассчитывать на статью. Потом прозвучала умоляющая тирада от Захария, который очень надеялся на то, что я перезвоню и мы обсудим возникшие недоразумения. Звонивший последним просто повесил трубку.

Если бы я оказалась в такой ситуации несколько дней назад, я бросилась бы перезванивать редактору, волнуясь из-за того, что позволила делам пойти наперекосяк. Но в то утро я улеглась на диван, слушая, как чужие голоса наполняют мою квартиру, и погрузилась в эмоциональную летаргию. Я ощущала, что какая-то часть меня умерла вместе с Кристианом Луной в том парке, на той скамейке, и теперь я не умею делать такие простые вещи, как ответный звонок. Я ни о чем не думала. Наконец я решила, что мне необходимо выпить кофе, чтобы немного взбодриться.

После кофейного допинга я позвонила редактору «Ярмарки тщеславия», втайне радуясь тому, что сегодня суббота. Я оставила сообщение, сказав, что столкнулась с непредвиденными семейными обстоятельствами, поэтому написание статьи придется отложить. Я знала, что это сообщение не вызовет у нее восторга. Я прекрасно понимала, что отказываться от такого редакционного задания было верхом глупости, но что я могла сделать? Такого же рода сообщение я оставила для Таммы Пумы (что это за имя, в конце концов?). По крайней мере, я не лгала. Моя жизнь была загнана в рамки чрезвычайных обстоятельств, касалось ли это семейных дел или полицейского расследования. Я произнесла короткую молитву, прося Всевышнего, чтобы моя карьера не оказалась под угрозой. Человек, не привязанный к конкретному месту работы, живет в условиях жесткой конкуренции, и ему не стоит откладывать на потом статью для «Ярмарки тщеславия». Завоеванную с таким трудом репутацию легко потерять, и уже после двух подобных случаев ты узнаешь, что твоя работа досталась кому-то другому. До этого я ни разу не нарушила сроков договора, считая это подрывом своих жизненных установок. Я произнесла еще одну молитву, прося Всевышнего, чтобы под угрозой не оказалась моя жизнь.

С остальными звонками придется подождать. Я не могла понять, что же все-таки произошло, а значит, не могла дать никаких объяснений окружающим. Разговор с Заком был бы мне сейчас не по силам. Устав от собственных усилий, я прилегла на диван.

Вы могли бы подумать, что коль Кристиан Луна мертв, то и моя проблема отошла в прошлое. И это было правдой. Больше некому было требовать от меня признания, что я не та, кем являюсь на самом деле. Но все же мне не давала покоя масса вопросов. Самым главным был вопрос о том, кто же все-таки убил Терезу Стоун. Вы можете не согласиться, решив, что это не самый животрепещущий вопрос. Но подумайте сами. Существовала одинокая мать, которая одна растила ребенка и мирилась с невыносимым Кристианом Луной. Если он не убивал ее, то тогда ее убийца так и не был пойман. Девочка исчезла в ту же ночь, когда трагически погибла ее мать. Если Тереза Стоун действительно моя мать, а я — та самая Джесси, то я обязана сделать кое-что для нее, а прежде всего для себя. Я должна выяснить, что случилось в ту ночь. Если я буду знать ответ на этот вопрос, то найду разгадку и для всего остального. Кто убил Кристиана Луну? И кто я, черт побери?

В этот момент в дверь постучали, и я вздохнула. Я не хотела видеть Джейка. Я не могла позволить себе ко всему прочему разгадывать и его загадки. Я открыла дверь. Передо мной стояла Роза. За ней высились фигуры трех копов. Двое из них были в форме, а третий — в штатском.

— Мисс Джонс? Ридли Кью Джонс? — спросил человек в штатском.

— Да.

Здесь будет уместно сделать отступление и сказать, что я очень неубедительно лгу. Я просто не умею этого делать. У меня краснеют щеки. Я заикаюсь. Я отвожу глаза. В школе я пару раз попадала в переделки, но не более того. Вид полицейских у моей двери привел меня в ужас, и я едва не потеряла сознание от волнения.

— У нас есть несколько вопросов. Можно войти?

— Конечно, — как можно непринужденнее произнесла я.

Я отошла в сторону. Роза задержалась в холле, строго глядя на меня.

— Ты же хорошая девушка, Ридли, — сказала она. — Мне здесь неприятности не нужны.

— Я знаю, Роза. Все в порядке.

— Полиция, — тихо произнесла она таким тоном, что я поняла, насколько она возмущена, — это еще хуже, чем мужчины, которые тебя разыскивали. Слишком много проблем, Ридли.

Она стала спускаться вниз по лестнице, качая головой. Я ощутила чей-то взгляд и посмотрела направо. Виктория подсматривала в щелку приоткрытой двери. Когда она заметила, что я гляжу на нее, она с шумом захлопнула дверь. Я подумала: «Роза сказала “мужчины”!!»

— Мисс Джонс?

Я закрыла дверь и прошла в гостиную.

— Хотите кофе? — спросила я, присаживаясь на диван.