Красивая женщина, купившая дом

Трое элегантных мужчин совсем неэлегантно захохотали. Водитель направился к своему месту. Илья Григорьевич в сердцах перевернул в багажнике ведро и сдвинул с места запасное колесо. И остолбенел — за колесом лежал тёмный предмет, напоминающий школьный треугольник. И в это время раздался вой милицейской сирены. Подмога прибыла вовремя.

Глава 10

Телефонный звонок, разбудивший Татьяну с мужем в пять часов утра, не слишком удивил обоих. Они уже знали, кто мог звонить в такую рань. Конечно же, это Римма Степановна Полякова, мать Сергея и Татьянина свекровь. Только она никогда не страдала от излишней деликатности, никого не боялась потревожить, если ей надо было решить какую-нибудь свою проблему.

Римма Степановна готовилась отметить 85-летие. До юбилея оставалось недолго, недели три. Сын со снохой уже присматривали подарок и составляли список гостей, а виновница предстоящего торжества давала умные, как ей казалось, советы. И если что-нибудь значительное приходило ей в голову в рабочее время, она тут же звонила Сергею на работу. Его постоянные просьбы не делать этого мама игнорировала, так что во время важных совещаний ему приходилось отключать телефон.

И этот утренний звонок не вызвал у супругов особой тревоги, только лёгкое раздражение. Бабка и в молодые годы не всегда была адекватной, а уж теперь совсем чокнулась юбилярша, желая покрасоваться перед гостями.

Но, к удивлению Татьяны, свекровь не упомянула о юбилее, а начала слёзно умолять Сергея приехать, потому что ей очень плохо.

Она боится умереть одна.

Сергей попытался успокоить маму, посоветовал ей принять успокоительное, но Римма Степановна закатила такую истерику, что разговаривать с ней стало невозможно. Бабка жаловалась на сильные боли в животе, а это серьёзный симптом, если, конечно, её жалобы подтвердятся.

— Придётся ехать, вызывать «Скорую помощь», — решил Сергей и начал собираться. Татьяна поспешила приготовить ему кофе.

Ни он, ни она не предполагали, что на этот раз мама не притворялась, не сочиняла, не капризничала, а действительно серьёзно заболела. Они так привыкли к её капризам и истерикам, что уже не придавали жалобам особого значения.

Татьяна очень бы удивилась, если бы в этот момент ей сказали, что совсем скоро они с мужем не только перестанут в чём-либо упрекать мамашу, но и начнут активно жалеть бедную старушку, на долю которой выпали такие страдания. Она бы этому просто не поверила.

Татьяну раздражали капризы свекрови. Они её раздражали всегда. Сколько она себя ни уговаривала, что старому человеку многое прощается, раздражение то и дело выходило наружу.

Мужа собственная мать раздражала тоже. Её постоянное нытьё и занудливость выбивали его из колеи. И если Татьяна не позволяла себе грубо разговаривать с Риммой Степановной, то Сергей нередко срывался на крик. Он много раз пытался объяснить матери, что он и сам уже немолодой человек, что он устаёт на работе, и у него тоже повышается артериальное давление, болит голова. Но властная и эгоистичная женщина ничего не хотела слышать и всегда думала только о себе.

Все годы совместной жизни с Сергеем Татьяна наблюдала, как свекровь «болеет и умирает». Особенно часто это стало проявляться после смерти её мужа. Но если человек чуть ли не каждый день умирает, окружающие начинают к этому привыкать. Ничего с ней не случится, думают они, оживёт в очередной раз.

И Римма Степановна оживала. Особенно быстро она поправлялась, если намечалось какое-нибудь мероприятие, например, праздничное застолье. Сын же не может не пригласить свою мать, а мать ни за что не откажется прийти, если даже только вчера умирала.

Татьяна старалась поменьше бывать в её обществе, потому что приятно побеседовать с ней было невозможно. Римма Степановна или делала замечания, или же давала никому не нужные советы. Всё, что делали окружающие, казалось ей неправильным. К тому же она считала, что у всех, кроме неё, должен быть склероз. Татьяне она постоянно о чём-нибудь напоминала.

— Таня, у тебя чайник на плите, ты не забыла? Ты зачем оставила колбасу на столе, жара ведь! Надо положить её в холодильник.

Она целыми днями бубнила, что где не так, а иногда сама начинала наводить порядок. Однажды Татьяна вынула из холодильника кефир и положила его на стол, чтобы погрелся — она собиралась печь блины. Свекровь, заметив непорядок, тут же засунула его обратно в холодильник, да ещё и прочитала снохе лекцию о недопустимости такой рассеянности.

— Не лезьте вы не в свои дела! — ответила ей сноха, вынимая кефир из холодильника.

Римма Степановна замечаний в свой адрес не воспринимала. Учить и наставлять — это была её привилегия. Да и дом своего сына она всегда считала своим, хотя имела собственные апартаменты. Вот и на этот раз она разразилась тирадой, что для неё в доме сына нет чужих дел.