Красивая женщина, купившая дом

«Болея и умирая», Римма Степановна, видимо, пыталась добиться повышенного внимания к своей персоне. Ещё в былые времена, когда был жив её муж, Татьяна наблюдала сценки, когда она усиленно жаловалась ему: «Ах, ты не представляешь, как мне плохо… Я, наверно, скоро умру…» И муж вынужден был сам бегать по магазинам, мыть пол, выносить мусор, лишь бы женушка не умирала.

В конце концов умер он, хотя едва достиг пятидесятилетнего возраста.

Римма Степановна жила одна долгих десять лет, и одиночество её, конечно, угнетало. Потребность в общении она компенсировала бесконечными телефонными звонками, при этом надоедала всем: как родственникам, так и просто знакомым. Женщина, которая привыкла повелевать, долго не могла смириться с несправедливостью, которая обрушилась на неё. Командовать ей стало некем, и первое время она даже впала в транс.

Когда же в достаточно пожилом возрасте ей вдруг улыбнулось счастье, она не смогла его удержать. Милый старичок, который был влюблён в ещё молодую Римму, сохранил свои чувства на всю жизнь. Но и он не вынес её властного характера и отправился в мир иной уже через три года после свадьбы. Римма Степановна опять осталась одна, и мишенью для её постоянных жалоб стал сын.

Татьяна и на этот раз не поверила, что со свекровью случилось что-то серьёзное, до того привычными стали её жалобы. Когда муж уехал, она стала спокойно собираться на работу в своё конструкторское бюро. Уже на рабочем месте узнала, что больную увезли в стационар с предварительным диагнозом «непроходимость кишечника».

Ещё не успев осмыслить происходящее, Татьяна вдруг вспомнила, что последние три года свекровь очень увлекалась лекарствами со слабительным эффектом. Долечилась, подумала сноха. Сама бывшая медсестра, а в медицине ничего не понимает.

После обеда Татьяне опять позвонил муж. «Маму прооперировали, — сообщил он, — непроходимость устранили, вставили специальную трубку — костому. Говорят, что еле успели. Ещё бы чуть-чуть, и всё. Я после работы заеду в больницу.»

Дома Татьяна старательно готовила ужин, собираясь накормить Сергея повкуснее и соответственно успокоить его. Всё-таки мать в больнице, да ещё после операции. Вот уж не думали и не гадали, что так получится. Может быть, не так уж Римма Степановна и притворялась, болезнь давно угнетала её, а наши врачи, как всегда, ничего вовремя не определили, довели до «Скорой помощи».

Кому пожаловаться? Лариске, что ли, позвонить, всё-таки врач…

Татьяна не успела набрать номер подруги, как снова позвонил муж.

— Я вышел из больницы, сейчас приеду, — сообщил он, — врач, который оперировал, обнаружил у мамы раковую опухоль.

— Что?! Да ты не волнуйся, может быть, это ошибка. Откуда ему это знать? Рак должен подтвердить специальный анализ, — постаралась разуверить мужа Татьяна.

— Анализ будет готов через десять дней. Но врач на сто процентов уверен, что не ошибся. Это рак прямой кишки. И я тоже чувствую, что это правда.

— Как же так? Откуда это? У неё в роду рака не было, — Татьяна не придумала, что ещё можно сказать. Она знала, что мама Риммы Степановны дожила до девяносто шести лет, а бабушка — до девяносто девяти. Так что и от свекрови она ждала такого же долгожительства.

— Это ещё не приговор. Рак сейчас лучше лечат, чем двадцать лет назад.

Когда муж отключился от сотовой сети, жена бессильно опустилась на стул.

Глава 11

Помощь подоспела вовремя. Бандиты с удивлением, но без испуга смотрели на вновь прибывших. Они не заметили, как Илья Нагаткин спрятал найденный в багажнике машины треугольник в карман.

— Вы арестованы и должны проехать с нами в отделение милиции, — сказал он громко твёрдым голосом. Трое мужчин опешили и не сразу нашли, что сказать.

— Прошу пройти в машину.

Наконец вперёд выступил мужчина с колоритной внешностью бандита.

— На каком основании? — возмутился он, — мы не преступники, чтобы ехать в отделение. Что вы себе позволяете!

Нагаткин, почувствовав свою правоту и возлагая большие надежды на треугольник в кармане, как на спасательный круг, опять пошёл в наступление.

— Преступники вы или не преступники, установит суд. А пока вы подозреваетесь в краже икон у жителей деревни Карпеевки. В отделении разберёмся, так это или не так. Презумпция невиновности у вас пока есть, её никто не отменял, — участковый решил не злить подозреваемых, а дать им надежду на возможное освобождение. И это произвело на задержанных должное впечатление.

— Ладно, чего нам бояться — то, — заявили они, — только мы поедем на своей машине. И водитель направился было к «Ауди».

— Нет, — остановил его милиционер, — ваша машина останется пока на штрафной стоянке.

Подозреваемые в очередной раз возмутились и начали одновременно кричать, пытаясь донести до работников милиции одну простую мысль: если они решили арестовать невиновных, да ещё и завладеть их машиной, то у них могут быть большие неприятности. Просто огромные неприятности.

— Неприятности так неприятности, — ответил им один из вновь прибывших милиционеров, — не у вас же! Садитесь, господа, и побыстрее, пока я на вас наручники не надел.