Красивая женщина, купившая дом

Из его торжественной речи следовало: Осипов так грамотно оформил дело, что его собираются повысить в должности; Овсянко пока в больнице, но активно идёт на поправку — уже есть приказ о переводе его на место Нагаткина и готовятся документы о присвоении ему звания капитана милиции, а в следующем году он, естественно, будет полицейским. Говорят, к нему даже жена вернулась.

— Ну, прямо, как в кино, — отметила Ирина, — а как же казино?

— Ты уже в рифму заговорила, скоро стихи польются рекой, — пришёл в восхищение Владимир.

Ирина посмотрела на него укоризненно, как на человека недалёкого, не понимающего очевидных вещей. Потом слегка поправила свою пышную причёску и приняла торжественный вид.

— Они уже льются! — призналась она, — вот я перед отъездом сюда сама себе куплет подарила. Слушайте.

Хороша я, хороша,

Хороша я, хороша,

Хороша я, словно ведьма

Накануне шабаша!

— Ну как?

— Восхитительно, — похвалил Ирину Деревянкин, умирая со смеху.

И все остальные ещё долго смеялись, не давая Владимиру продолжить свой отчёт.

Когда публика, наконец, угомонилась, она узнала, что иконы их владелицам ещё не отдали, там какая-то канитель, но отдадут в ближайшее время.

— А как же казино? — опять спросила Ирина.

— Казино к этому делу не имеет отношения, — ответил Владимир, — да и вообще их собираются закрывать, чтобы люди дурью не мучились.

— Закроют их, как же! — усомнилась Ирина, — это всё равно, что закрыть публичные дома. Есть вечные ценности, на которые бесполезно покушаться.

— Время покажет, — уклончиво ответил Деревянкин и переключился на другую тему, — что же случилось с матерью Юли?

— Ничего не случилось, — предположила Татьяна, — я думаю, её Олег вызывает. Наверно, он прячется от нас в Германии.

— Ну и ну! — удивился Владимир, — может быть, за ним ещё что-нибудь числится, кроме этих икон?

— Об этом мы вряд ли узнаем.

Витушкина, наливая себе очередную чашку чаю и, положив на тарелку большой кусок торта, думала о том, что было бы хорошо остаться здесь навсегда. Устроиться к Деревянкину домработницей, вкусно есть-пить, а между делом хозяина погладить, чтобы у него дрожь по телу пошла. Или к Мезенским наняться дом сторожить, это ещё лучше. Уж она бы нашла, с кем ей время скоротать. Да и сам генерал приехал бы зимой проверить, не текут ли трубы. Что же она Маринке-то сразу не сказала, что работать у неё хочет?

— А лихо Мезенские домом-то распорядились! — сказала она вслух, — я представляю, что эта старушка с ним сделает — паутина везде повиснет. Может быть, его лучше владельцу вернуть, иностранцу этому?

Ирина представила: она встречает иностранца, а потом распоряжается в его доме как экономка. На худой конец, горничная.

— Чьим был этот дом? Хочу знать!

Деревянкин хитро посмотрел на Ирину. Она призналась Мезенской во всех грехах, а почему бы и ему не признаться?

— Никакого иностранца не было, это мой дом. Я хотел, чтобы здесь поселилась одна уважаемая мною семья, но она отказалась, поэтому дом пустовал.

Наташа, до сих пор не особенно интересовавшаяся разговором за столом, теперь навострила уши. Что это за семья такая? Темнит Владимир. Наверно, он строил дом для какой-нибудь женщины. Правда, это было давно, ещё до неё. И этот непреложный факт немного успокоил Наташу.

Но почему он ей ничего не сказал? Продал дом, получил кучу денег — и всё держит в тайне, как будто она не имеет права это знать. Или она не жена ему? Или он все деньги уже с Мезенской прокутил?

Наташа нахмурилась. Татьяна тоже удивилась признанию Владимира и состояние Наташи поняла. Поэтому поспешила всё объяснить.

— Это нас он собирался здесь поселить, — сказала она, — правда, он не говорил, что это его собственность. Некоторые люди обожают тайны.

Вот и племянник мой как-то скромно заметил: «недорого продаётся недостроенный коттедж».

— Я представляю, сколько купюр составляет это «недорого», — возмутилась Ирина, хотя не имела на это права, — а деньги куда дел?

— Это его деньги, — напомнил доселе дремавший Сергей Алексеевич,-

фирма давно требует капитальных вложений. Я у него первый заместитель, мне ли не знать. Мы выпускаем дополнительное оборудование для автомобилей, а жизнь не стоит на месте, всё меняется. И мы должны идти в ногу со временем.

— А нам с Алёшкой, что же, ничего не достанется? — поинтересовалась Наташа.

Деревянкин удивился этому вопросу. Разве его жена и ребёнок живут в нищете? Разве не он обеспечивает их всем необходимым и даже сверх того? Оказывается, женщинам всегда мало, сколько ни дай. Виноват он, пожалуй, только в том, что не всегда вводил Наташу в курс своих дел. Придётся оправдываться.

— Всё, что я делаю в этой жизни, — это для вас, — сказал он, — и фирма моя, требующая капитальных вложений, тоже для вас. Но если вы с Алёшкой хотите чего-нибудь особенного, то обещаю: дождёмся лета и поедем путешествовать по Европе. И к Юле заедем.

— Правда?! — обрадовалась Наташа, — дай-ка я тебя поцелую при всех.