Красивой быть не запретишь

– Ой, правда, девочки, что же с Клариссой делать? – забеспокоилась Алиса.

– Айда переодеваться, а то обед пропустим и ещё по одному килограмму в минус, – напомнила шейпингистка Лиля. – А с Кларочкой что-нибудь придумаем.

Кафе действительно оказалось под самой крышей, и вела туда левая кольцевая лестница. Но и это было ещё не всё: как только на самую нижнюю ступеньку ступала первая нога, лестница начинала медленно, но верно уходить вниз. Чтобы вообще попасть когда-нибудь в верхнее помещение приходилось сильно прибавлять шаг. То же самое происходило при спуске: лестница ехала вверх. Так вот почему здание казалось таким высоким: у него технические этажи имеются, невидимые снаружи.

К обеду мы пришли совершенно взмыленные, а на Кларе просто не было лица.

– Восемнадцать дней я не проживу, – тихо сказала она, и в глазах её заблестели слёзы.

– Не волнуйтесь, Кларочка, – попыталась успокоить её Лиля. – Я лично для вас кое-что придумала.

И тут мы обнаружили, что в харчевне нас ожидает множество дополнительных сюрпризов. Ни одного человека обслуги нами снова замечено не было. Оно и понятно, кровопролития боятся! Раздача предлагала огромное количество блюд и состояла из автоматических шкафчиков с окошками, вроде кофейно-бульонных автоматов. Непосредственно перед питательными автоматами располагалось множество тренажёров, снабженных весьма понятными инструкциями, из которых следовало, что каждые сто граммов любого блюда отпускаются по карточке-талону, выданной любым из тренировочных автоматов и свидетельствующей о потере ста пятидесяти граммов. Вес фиксируется датчиками на трёнажерах в процессе использования.

– Всего-то сто пятьдесят грамм, – разочарованно протянула Стефа. – Как же мы тогда сбросим по шестнадцать кэ-гэ?

– Не волнуйся, сбросишь больше, – заверила Наташа, достала из кармана треников малюсенький калькулятор и принялась что-то подсчитывать. – Шестнадцать тысяч на сто пятьдесят… получается сто шесть порций по сто грамм… делим на восемнадцать дней… по шесть стограммовых порций в день.

– Всего по шестьсот грамм любой еды, – подхватила понятливая Лиля. – Девочки, поосторожнее! Еду выбирать только калорийную: сыры, мясо, птицу, немного гречневых гарниров. Любителям овощей и фруктов придётся потерпеть, иначе можно ноги протянуть к концу курса лечения. И пейте побольше воды, её здесь отпускают бесплатно.

Действительно, на светлых столиках в глубине зала стояли во множестве бутылки минералки.

Клара зарыдала в голос. Сердобольная Алиса предложила отработать каждому по талону в день на еду для несчастной девушки.

– Она же от одной бескормицы отощает, тренажёров ей не выдержать.

Кларисса в подтверждение всхлипнула.

– Чёрта с два, они же в центре сразу зафиксируют по системе видео-наблюдения, – огорошила нас Лиля. – И останемся без пайка всей компанией.

Кларисса снова всхлипнула, на сей раз громко и трагично.

– Вот что, девочки, идите-ка обед зарабатывать, а мы с Кларой кое-что обсудим. Я для неё разработала индивидуальную программу по бодибилдингу. Да, милая, другого выхода у вас нет. Придётся качать мышцы и соблюдать высокобелковую диету.

Мы потренировались-пообедали, при этом Наташа эксплуатировала тренажёры дольше всех.

– Я поесть уж очень люблю, – пожаловалась она.

За это время Лиля с худышкой Кларой пошептались над какими-то листочками. Клара слегка повеселела и смогла заработать изрядную порцию курицы в ореховом соусе на беговой дорожке и силовом тренажёре.

После обеда мы отправились в развлекательный центр. Подлые сюрпризы ожидали нас и тут. Видео, телевизор, музыка и даже газетный автомат включались только за талонную мзду. Утешало только то, что здесь пока не придумали индивидуальной раздачи. Так что несчастную Клару мы развлекали вскладчину.

Спать пошли рано: чем больше спишь, тем больше сил экономишь.

На третий день мы уже выглядели очень похудевшими, но порядком измученными. От «платных» развлечений пришлось отказаться в целях экономии сил. Наташа предложила давать нам уроки танцев: до родов она довольно упорно занималась бальными танцами. Мы дружно принялись развлекаться плясками, отдавая предпочтение более медленным вальсам и танго по понятным причинам. Осунувшаяся Клара смотрела, как мы «порхаем» и только хлопала в ладоши. Берегла остаток килограммов.

К концу десятого дня мы ощутимо постройнели, а у Клары стал заметен мышечный рельеф. От танцев уже отказались и занялись театральными постановками. Алиса оказалась студенткой института культуры: «В театральный меня ни за что не брали по понятным причинам, но теперь я опять попробую». А Клара призналась, что снялась в сериале. Правда, в роли второго плана. Наш выбор пал на «Пигмалиона» по мотивам Б. Шоу, текст мы собрали сами, как смогли. Библиотеки в этом концлагере не было.

К концу срока спектакль был практически отработан, и Кларисса, вполне готовая к чемпионату мира по культуризму, пообещала помочь – показать наше творение знакомому режиссёру. При этом от участия актёров-мужчин мы решили отказаться…