Красивые, дерзкие, злые

Григорий Олегович, сидевший на заднем сиденье, оглянулся, увидел сквозь заднее стекло беспомощно лежащий на боку канареечный «уазик» и трехэтажно выругался. В правилах перевозки больших сумм денег – он сам инструктировал Жору! – было: не останавливаться ни при каких обстоятельствах. Даже при авариях. Даже если они собьют человека.

Но… сейчас они налетели на ментов. Если станет известно, что они затоптали милицейскую машину и даже не остановились, чтобы оказать помощь… Вдруг в «козелке» кто-то тяжело ранен… И надо срочно доставить в больницу… А они уедут… Тогда им не жить… Менты умеют мстить за своих…

– Стой! – прокричал Григорий Олегович.

Водитель дисциплинированно затормозил. Сработала антиблокировочная система, и «Паджеро» остановился на обочине.

Григорий Олегович, не отрываясь, смотрел сквозь заднее стекло, что творится с «уазиком». Но в валявшейся на боку ментовской тачке не угадывалось никакого движения. Наверно, милиционеры мертвы. Или тяжело ранены.

– Сдавай назад, – скомандовал шоферу Григорий Олегович.

Он принял решение. Надо проверить, что делается там, внутри «канарейки». Если все погибли, они уходят. Столкновения, слава богу, никто не видел: не было ни одной встречной машины, ни попутной. Однако, если в ментовозке вдруг кто-то окажется жив, они заберут его и доставят в ближайшую больницу. У них будет отмазка, почему они скрылись с места дорожного происшествия: спасали человека. Однако сначала надо все проверить.

На корме «Паджеро» загорелись белые фонари заднего хода.

– Они возвращаются, – ликующе прошептал Степа.

Когда выпрыгнул из «уазика» уже на самой обочине трассы, он сильно ударился о припорошенные снегом камни плечом и ногой. Но сейчас Степан не чувствовал никакой боли. Адреналин бушевал в его крови.

– Возвращаются, – эхом откликнулся Петя.

– Действуем по плану, – скомандовал Степа. – Ты, Петро, за мной. Валюха, ты нас прикрываешь.

Двигаясь задним ходом, джип остановился метрах в двадцати, не доезжая до лежавшего на боку «уазика». Григорий Олегович, не отрываясь, смотрел назад. В свете габаритных огней была видна милицейская окраска машины и ее беспомощные колеса. Что творилось в кабине, не разглядеть, и вокруг «канарейки» он тоже не замечал никакого движения.

– Давай ты, – скомандовал Григорий Олегович охраннику, сидящему рядом с ним на заднем сиденье, – сходи глянь, что там. Оружие к бою приготовь.

– Сам знаю, – процедил сквозь зубы охранник, выпрыгивая из теплого джипа на стылый асфальт.

Валя лежала на снегу в кювете возле «уазика». В руке она держала пистолет. Патрон дослан, предохранитель спущен – все как учил Степан. Она помнила их многочисленные тренировки: хорошенько прицелиться, не дергать рукой и не дышать, когда спускаешь курок.

Она видела, как, прячась в глубоком кювете и согнувшись в три погибели, Степа и Петр, пригнувшись, бегут вдоль обочины, увязая в снегу, по направлению к джипу. До него было метров тридцать.

Затем она увидела, как открывается задняя дверца «Паджеро» и оттуда на асфальт выпрыгивает могучий детина.

Он не спеша идет к опрокинутой машине – и к ней, Вале. Он не видит ни ее, ни двух теней, скользящих к джипу. Через несколько секунд он подойдет к «уазику», заглянет в разбитые окна – и различит, что там внутри никого нет. И поймет, что это засада.

Валя так сжимала рукоять пистолета, что пальцы у нее побелели.

Степан и Петр достигли джипа.

– Вперед, братан, – шепнул Степа и хлопнул Петю по плечу. – Все будет хорошо.

И они вдвоем выскочили на дорогу из кювета.

Дикий грохот разорвал до того безмолвную ночь. Валя испуганно повернула голову в сторону темного «Паджеро» и увидела: две фигуры стоят в полный рост на обочине метрах в трех от него.

Один человек находится сбоку от машины и чуть сзади. Другой – сбоку и немного впереди. В руках оба парня сжимают направленные на джип пистолеты.

Пистолеты плюются огнем. Выстрелы звучат один за другим, без перерыва. Треснули и разлетелись стекла джипа.

Внутри у Вали, лежащей в кювете на снегу, все леденеет. «Степа, Петя! Зачем вы это делаете?! Кто вас просил стрелять?!»

А тот охранник, что подошел к «уазику» и, стало быть, находится рядом с Валей, быстро разворачивается в сторону выстрелов и поднимает зажатый в руке «калашников». Затем он открывает ураганный огонь по парням, атакующим «Паджеро».

И один из нападавших – падает. Валя охает, но не успевает разглядеть и понять, кто это – Петя или Степан.

И тогда… Что ей остается делать?!. Тогда она вытягивает зажатый в обеих руках свой пистолет и, почти не целясь, выпускает в спину охраннику, находящемуся от нее метрах в пяти, всю обойму…

…Через минуту все оказалось закончено. Охранник лежал рядом с «УАЗом». Он был недвижим. В руках он сжимал бесполезный автомат. Валя старалась не глядеть на него. Было очень похоже, что она его убила.

Валя подбежала к джипу. Все стекла в нем были высажены. Изнутри никто не стрелял, обе дверцы распахнуты настежь.

На асфальте рядом с машиной лежит Петя. Он лежит в луже, казавшейся черной.

Черными, глянцевыми были и Петина рука, и бок. А лицо стало бледным-бледным. Нос заострился.