Красивые, дерзкие, злые

Она закурила. Здесь, на кладбище, первая за день сигарета казалась особенно вкусной. Под сигарету думалось остро и ясно. Да, теперь она должна наконец разобраться, что случилось с ее родителями. И кто повинен в их смерти.

На кладбище по-прежнему ни души, только вдали, у бетонного забора, неспешно ковыряются обнаженные по пояс могильщики. Вдруг подул ветерок. Зашумели три березы, особенно сиротливо выглядевшие тут, на многокилометровом погосте. С них снова сорвались и закаркали вороны. А на посадку в недалекое отсюда Внуково низко пролетел самолет.

Алиса достала из своей пачки и положила на могильную плиту четыре сигареты: две – отцу, две – матери. Они оба курили, хотя мама стеснялась ее, пряталась. То в ванной скроется, то на балконе…

– Мамочка, чем это от тебя пахнет?

– А это я, Алисонька, лук жарила, провоняла вся.

– Врешь, врешь, врешь!

– Нельзя говорить старшим: «Врешь!»

– А обманывать детей можно? Ты курила, я знаю, курила!..

Ладно, хватит предаваться бесплодным воспоминаниям. Могилка вокруг памятника вся заросла бурьяном. Надо ее привести в порядок, раз уж она, Алиса, здесь.

Алиса достала из багажника тяпку, секатор, нитяные перчатки. Утром она стащила инструмент из сарая – хозяйства Варьки и Василия. Можно было, конечно, найти кого-нибудь на черную работу, заплатить ему, но зачем? Своя ноша не тянет, а работать руками она не боится. Полтора года в Бараблине ее многому научили.

– Прополешь картошку – пойдешь на дискотеку.

– Ой, тетя Вера, я не успею!

– Значит, не пойдешь. Разговор у меня короткий.

За четверть часа с сорняками, имевшими наглость подступить к родительской плите, было покончено. Алиса отнесла траву к мусорному контейнеру. Вернулась к могиле. Постояла у памятника, мысленно в очередной раз простилась с предками. Они смотрели на нее с черного гранита:

МЕКЛЕШОВЫ Людмила Ивановна

Виктор Петрович

А ниже – даты жизни:

22 апреля 1950 – 19 января 1995

7 ноября 1947 – 21 декабря 1994

Папа и мама прожили недолгую и не самую счастливую жизнь. Но умерли почти что в один день. Вернее, с разницей всего-то в месяц.

Алиса записала в органайзер своего мобильника даты смерти отца и матери. Она, хоть ты тресни, не помнила точных дат их кончины. Наверно, мозг таким манером защищался от самых кошмарных воспоминаний в Алисиной жизни.

– До свиданья, папочка и мамочка, – сказала она вслух и погладила нагревшийся на летнем солнце черный камень. – Я должна понять, что с вами случилось. Я отомщу за вас.

Алиса уселась в «Лексус» и покатила к выезду с кладбища.

Поездка на могилу родителей оказалась совсем не напрасной. У Алисы появилась идея, с чего надо начинать ее собственное частное расследование.

* * *

Записаться в библиотеку – морока та еще.

Потребовались фотографии, слава богу, у Алисы они всегда с собой: мало ли, понадобится вдруг куда-нибудь срочно визу оформлять. Регистраторша попросила заполнить анкету. Пожалуйста, если желаете.

О, с каким высокомерием глянула на нее библиотечная грымза, когда Алиса написала в графе «Образование» – «Среднее», и, само собой, прочерк – там, где «Ученая степень».

Потом охранители пыльных фолиантов долго изготовляли для Алисы читательский билет, закатывали его в ламинат…

Словом, вошла девушка в обитель знаний и культуры только в три часа дня. Зато дальше пошло как по маслу. Библиотека, конечно, бабье царство, однако и мужчин там оказалось достаточно. И все они – и студенты-ботаники, и редкие нормальные стильные парни, и даже старые грибы ученого вида – отвлекались от своих высокоумных занятий при появлении Алисы: очень стройной, непозволительно красивой и ухоженной даже в простенькой водолазке и с минимумом макияжа. По первому же запросу свернувший на нее шею ботаник показал ей, где можно разжиться подшивками прессы за интересующий ее декабрь девяносто четвертого – январь девяносто пятого года.

Алиса отвергла высокоумные «Коммерсантъ» и «Известия» и выбрала для себя «Комсомолку» и «Вечерку». Эти издания, показалось ей, скорее напишут о трагическом инциденте, возможно, происшедшем с ее отцом. Если, конечно, что-то подобное имело место. И если журналисты это заметили.

Алиса опять забыла день смерти отца. Ей пришлось залезать в органайзер телефона, чтобы припомнить проклятущую дату: двадцать первое декабря девяносто четвертого года. Затем она начала листать «Вечернюю Москву». Непривычное уже черно-белое оформление, подслеповатый шрифт, пожелтевшая бумага… На первой странице – фотографии разбомбленных домов.

«Стрингер» первой необходимости. Специальный корреспондент «ВМ» передает из Грозного…»

В подборке новостей: