Красивые лица

От одного вида мне стало жутко и я отвернулась от экрана телевизора. Рисовать лютики и прочие цветочки - спокойнее.

Насколько мне известно, Сахарок не проронила ни слова. Всхлипнула один раз. Да и опустилась в бассейн покорно безмолвно.

Действовать тихо и быстро ее надоумила Конфетка. Но ожидаемую подружку не получила.

- Почему ничего не вышло? – злилась она, ходя от стены до стены. – Она ведь должна была стать призраком, как мы.

- Я предупреждал тебя, Майя, - вздохнул Меланхолик, сидевший рядом со мной. – Мы должны им помогать, а не убивать.

- Но она была мне так нужна. Даже за три дня мы успели с ней подружиться. Хотя она каждый раз забывала, что я есть и как меня зовут… И кто я.

- Это из-за таблеток.

- Вопрос, - заговорила я, - в том, кто ей эти таблетки дал. Я не помню, чтобы она пила их с самого начала.

- Этот вопрос сильно беспокоит оставшихся, верно?

- Они думают, боятся, наверное, что я тоже на чем-то сижу. Вас-то они не видят. Выходит, я общаюсь с пустотой.

- И с той старой звездой мы не подружимся, - не к месту вставила Конфетка. – Как же паршиво быть приведением! Один плюс – двери не нужны.

Глава 9. Медведь.

Вещи Сахарка исчезли так же быстро, как исчезали вещи других. Но под ее кроватью (спасибо вновь Смерчу, ставшему и моим верным другом) мы нашли записку-инструкцию. Я сразу показала ее Рок-звезде.

- Это объясняет ее действия относительно Топора. Но так и не понятно, почему она без боя, без борьбы сдалась на своем испытании.

- Ответов нам уже не узнать, - сделал вывод Весельчак.

Да. Сахарок не стала приведением, как Меланхолик и Конфетка. Новой забавой блондинки стали прогулки по подвальным помещениям, где в основном проходили конкурсы для участников первого и отчасти второго сезонов. А еще она громко пела. Жутко фальшивила, но мало кто ее слышал.

Итак, нас осталось четверо. Незаметно и стремительно.

Несколько дней мы искали с Меланхоликом лазейку для побега, но так и не нашли. Он божился и клялся, что видел ее раньше. Но помимо нас в доме присутствовал кто-то еще. Невидимый и незаметный. Заботившийся о пополнении холодильника и прочих запасов. Вероятно, этот же незаметный человек забирал вещи выбывших. Возможно, он следил за мной и знал, что я ищу. Возможно, он даже знал, что я не одна, а с привидением и его собакой. И еще была Конфетка, обозленная на свою неудачу с Сахарком.

На этот раз я сама шла наугад, а Меланхолик и Смерч шли следом. Иногда пес обгонял нас. Увлекшись каким-нибудь ароматом, он мог исчезнуть за стенами. Но быстро возвращался.

Путанный лабиринт вытек в просторную комнату. Тусклый свет проникал из окон с матовым стеклом почти под самым потолком помещений. Отсюда вела всего одна дверь. И мне было интересно куда.

Меланхолик замер посреди пыльной комнаты, оглядываясь по сторонам, словно что-то вспоминая.

Я прикоснулась к ручке двери, когда меня остановил его протест. Но остановил не надолго. Я уже видела тошнотворное зрелище, еще одно меня не испугает.

Тяжелая железная дверь с трудом поддалась. Первое, что бросилось в глаза – блестящая пыль. Маленькое зарешеченное окошко под потолком пропускало мало света, но его хватало для переливов цвета.

- Это алмазная пыль, - безжизненно пояснил Меланхолик, не вошедший со мной.

Да и я оставалась на пороге. Было очень неуютно. Особенно от вида двух мумий, покрытых этой самой алмазной крошкой.

Не знаю, сколько я так простояла. Откуда-то сверху доносилась печальная фортепианная музыка. Вероятно, мы находились под музыкальной студией, где засела Рок-звезда.

Я не могла оторвать глаз от лица, обращенного вверх. Не мумии. Две скульптуры. Возможно, мраморные. Только основа их серая, как пепел. И алмазная пыль, тонко покрывающая обоих.

Однако вскоре стало трудно дышать. Совсем близко что-то шлепнулось.

- Мы здесь не одни, - предположил Меланхолик. – Бежим!

Я не смотрела по сторонам. Только на пятки бежавшего передо мной. Вскоре он вывел нас в общую залу через кладовую, где была тайная дверь в подвал. Мгновение спустя из холла прибежал Смерч. Значит, не он шумел внизу, и Меланхолик был прав.

Некто невидимый наблюдает за нами. И ему нравится то, что он видит.

«Медведь, 20»:

- Нас осталось четверо. Победа точно за мной. Никому этот миллион так не нужен, как мне. Малявка – еще мелкая для таких денег. Рок-звезде на сцену все равно уже не вернуться, она устарела. А Весельчак… Я вообще не знаю, что он здесь делает.

«Рок-звезда, 27»: