Красивый Александр

– Откуда ты взял это? Это какая-то теория? Я никогда о ней не слышала.

– Это мое мнение, однако….– Александр не закончил фразу.

– Ну оно же не могло появиться независимо от других? – прервала его Алена.

– В этом ты несказанно права! Свое мнение, на мой взгляд, – это информация, полученная извне, затем тщательно обдуманная и трансформированная в свое личное, со своими индивидуальными деталями или непрерывным обдумыванием их. А мнение, считанное с листа, даже если человек и считает также и придерживается его – это просто-напросто плагиат, которым хвастается……..– Александр замолчал, не зная какую лучше подобрать формулировку.

– Быдло? – предположила Алена.

– Не совсем. Я не люблю этого слова и, наверное, плохо понимаю его в том значении, в котором его часто употребляют. Нужно называть вещи по имени, а не обобщать так много разных категорий одним определением. Если уж продолжить мысль, то насколько мне понятно слово «быдло», я бы сказал, что людям из этой категории и «плагиатить» не хочется. Они, может, и слова это не знают. Живут спокойно, стабильно, о многом не думая. Это самые счастливые люди. А я, скорее всего, больше хотел сказать про псевдоинтеллектуалов.

– Да, к твоей мысли это слово лучше подходит.

– И я не совсем ее закончил. Мнение, считанное с листа, наверное, тоже может считаться своим, если делать на него ссылки или признаваться, что мысль не собственная. А то знаешь, зачастую бывает, что люди читают что-то или слышат, им понравилось это «что-то» и они начинают везде упоминать новое «что-то», словно сами додумались до этого. Интересно, что они так и считают. А то, что я сказал, надо признаться, тоже не ново и я рассматриваю это как один из возможных вариантов. Вариант этот стар как мир. Сейчас, в наше время, мне думается, сложно придумать что-то новое, необычное, шедевральное, гениальное. Все перечисленное уже сделано и сделано давно. Настал век видоизменения уже давно произведенного. По этой же причине так много фантастики во всех отраслях искусства. Но я слишком далеко зашел, не помня, откуда начал. – Александр вздохнул. – Мысли, кажется, готовы взорвать всего меня изнутри.

Алена с жалостью посмотрела на него.

– Все пройдет, Саша! Все изменится, как бы банальна я не была.

Молодые люди закончили поминальный обед. Алёна окончательно перестала ощущать смущение и застенчивость. Легкая тень брезгливости к Александру пропала и вовсе. Ей нравились его рассуждения, как ей казалось, глубокие и необычные, и то, что он держал себя достойно. Хотя она прекрасно видела все его жесты стеснения и робости, но это его красило в ее глазах.

– Давай, я помогу тебе убрать со стола, – предложила Алена.

– Не нужно… Что ты! Я справлюсь сам, – Александр удивился ее предложению и смутился.

– Мне совершенно не сложно. Тем более, что остаток дня у меня совершенно свободен.

– Мне так неловко…– замялся Александр.

– Прекрати, – Алена поднялась и начала убирать со стола.

– Спасибо, – юноша замялся. – Если тебе, правда, не сложно…

– Правда.

Они начали относить все со стола, находящимся в комнате, на кухню. Затем Алена принялась мыть посуду.

– Алена оставь, я сам.

– Я помою. Хоть немного помогу тебе. Прошу тебя. Все хорошо…

В четыре руки было все гораздо быстрее. Они ловко все привели в прежний вид, расставили по местам. Создалось впечатление, что они вместе в одной квартире ни то, что бы не первый раз, а не первый месяц – все было слажено, согласованно.

– Вот и все, – сказала Алена, оглядывая кухню и вытирая руки полотенцем.

– Я премного благодарен тебе!

– Не за что, правда. Ну, я пойду. Если будет нужна моя помощь – заходи, я буду рада помочь тебе во всем. Пожалуйста, не стесняйся.

Александр осмелился взглянуть прямо на девушку, в ее чудное лицо. Их взгляд соприкоснулся, и они в то же мгновение отвели глаза. Нет, не подумайте, то было не любовью. Но, возможно, родилось понимание. У Алены, что Александр человек, которому сейчас очень нелегко. Как бы ни был он некрасив внешне, внутри он добр, вежлив и умен. Это сочетание крайне редко.

У Александра, что Алена милейшая девушка и ей не чуждо чувство сострадания. Искреннего сострадания, а не приспособленчества ради выгоды.

Девушка, коснувшись дверной ручки, обернулась и сказала:

– Саша! Я уверена, что Анна Владимировна заслужила жизнь после смерти. И даже, если ее нет сейчас здесь, то я надеюсь, она в хорошем месте.

– Спасибо! Хочется в это верить.

Они попрощались, и Алена упорхнула в свою квартиру, оставляя за собой еле ощутимый шлейф цветочных духов.

12

Все так странно казалось Александру. Горе глубоко пустило корни в его душу и не желало уходить, вдобавок, подкидывая все больше тяжелых вопросов, ответов на которые не знает никто, а размышление по этому поводу ни к чему не приведет, если только к большему количеству вопросов.