Красивый Александр

Ему в голову пришла интересная мысль: что если бы люди перестали разделяться, прекратили бы все войны, которые только уносят стихией миллионы жизней и не более того, если бы все стояли горой друг за друга и кинули все силы только на одну цель – познание жизни и смысла ее. Что, если это и есть предназначение всего человечества? Цель игры? Игрой он назвал само человеческое бытие. Забыв о склоках, политических интригах, люди бросили бы все силы и на познание самих себя. Цели, тайны жизни. Если мы живем внутри Бога, то возможно ли выбраться из него? Если человек настолько разумен, чтобы считать себя таковым, то можно объединить все знания человечества, принимая и обдумывая все самые мелкие замечания и мнения и познать организм, внутри которого мы находимся. Выбраться из него и тем самым открыть тайну. Она может не понравиться или предоставить еще больше загадок, что вернее всего. Например. Что если Земля и все существа на ней клетки какого-либо органа или сам орган живого существа? В этом нет сомнений, так как люди живые, животные живые, сама Земля живая, так как порождает жизнь. И люди, объединившись, сумели создать корабль, и, избороздив космос, нашли выход и вышли из существа, внутри которого жили. А существо это, именуемое Богом, сидит где-то на чем-то, похожем на диван, пьет что-то, похожее на пиво, и издает специфические звуки, вызываемые его физиологией. А работает, допустим, ассенизатором. Он и знать не знает, что внутри него творится. Миллиарды живых существ, которые считают себя умными, учиняют постоянные войны за эфемерные блага, а он все сетует на метеоризм. А ассенизатору этому тоже хотелось бы знать – кто он, откуда, кто его создал и есть ли жизнь после смерти.

– Пражский! Вы будете отвечать? – спрашивал преподаватель, видимо, уже не в первый раз.

– Нет, простите. Я не готов.

Вся группа недоуменно поглядела на Александра.

– Я не готов, – повторил он, когда увидел всеобщее удивление.

– Пражский, встаньте, когда с Вами разговаривает преподаватель.

– Извините, – сказал Александр и поднялся.

– Объясните причину Вашей неподготовленности.

– Семейные обстоятельства помешали подготовиться. Простите, – говорил Саша с опущенной головой.

– Какие же? Какие семейные обстоятельства, если не секрет?

Это возмутительно! Преподавателям часто хочется знать больше, чем они должны. Только некоторые из них умеют вести себя достойно, занимаясь на работе работой, а не собиранием сплетен в придачу.

– Это секрет.

– Что же. Тогда задолженность.

Александр всегда был отлично подготовлен, весьма пунктуален, внимателен. И один лишь только раз, ввиду весомых причин, он не выполнил должное, как сразу получил удар: оплошность не осталась незамеченной. А ведь он постоянно отвечал, отвечал по собственной инициативе, каждое занятие. Удивительно. Когда человек ничего не делает, он может ничего не делать вечно, и все будут говорить: «Ну, он такой человек. Такой характер». Но если человек всегда хороший, проявить инициативу в добродетели, но однажды пропустить то, в чем когда-то проявил инициативу, то окружающие залепечут: «Нет! Вы видели какова наглость? Какой кошмар! Я всегда знал/а, что этим все и кончится». Зачастую даже мало кого интересует, почему человек пренебрег своей инициативой? Что случилось? Что внутри него происходит? Неважно. Он плохой. На веки вечные. Для людей что ни сделай, все равно останешься плохим. Однако прискорбно, что среди этих «людей» и мы с вами.

Александр сел. И без стыда, с равнодушием продолжил смотреть в окно. Нить его рассуждения была перегрызена. Теперь им снова овладели воспоминания. Осипов подозрительно осматривал Александра, но последний не обращал на него внимания. Вся группа принялась перешептываться. А что они еще могут делать?

Пара хоть и тянулась долго, но прошла быстро. Такое бывает. Выйдя из кабинета, Александр держал путь в одну сторону, Иван в другую. Саша шел в деканат, чтобы решить вопрос – времени на скорбь оставалось все меньше. В потоке современной жизни меланхолические углубления совершенно не к месту, иначе есть риск пропасть.

– Ты куда? – спросил Иван.

– Мне нужно в деканат, – сухо ответил Саша.

– Я с тобой. А тебе зачем?

– Я хочу оформить индивидуальный план.

– Зачем? – удивился Осипов.

– Мне нужно работать.

– Пражский, ты с ума сошел? Осталось учиться пару месяцев. Потом три месяца на диплом – ходить в институт не нужно, а там экзамены и все – работай, сколько влезет!

– А жить я на что буду?

Осипов замолчал.

– Я не смогу жить на одну стипендию, несмотря на минимальность моих потребностей.

– А как ты жил раньше? – не успокаивался Осипов.

Александр понял, что фраза «у меня умерла бабушка» воспринималась Иваном несколько иначе, чем она реально должна восприняться. Саша никогда ничего не рассказывал о своей жизни. У него не было злости на Ивана. Да и не умел он злиться.

– Вань. Раньше (как бы то ни было стыдно) помогала бабушка, мы жили вдвоем. Больше у меня никого нет, – глаза Александра, узкие, разного цвета с красноватыми белками, чуть блеснули.