Красивый мальчик. Правдивая история отца, который боролся за сына

Я потерял большую часть июня и июля в больнице и во время восстановления в домашних условиях, поэтому старался по максимуму использовать последние дни лета, отчаянно надеясь замедлить прощание с ним. Я был готов к возвращению к полноценной жизни. Пора. Через неделю дети должны был пойти в школу. Голову мою, как мне было сказано, привели в порядок. Замок на чемодане починили. Именно поэтому я решился выйти за пределы собственного сада и за пределы Инвернесса. Вместе с Карен, Джаспером и Дэйзи мы устроили пеший поход на несколько дней с отдыхом на побережье Биг-Сюр. Сидя на месте ночевки у реки, под этими великолепными деревьями, Дэйзи с восторгом сказала: «Это был прекрасный день!»

Поскольку предстояла пешая прогулка, мы должны были заехать в магазин за сэндвичами.

– Это ночной магазин. Но, похоже, не совсем ночной, – заметил Джаспер. – Он закрыт.

Мы поехали дальше, по пути играя в модифицированную версию игры в двадцать вопросов. В той игре, в которую любят играть мои дети, разрешается задавать семьдесят вопросов и больше.

Джаспер представился некой «вещью», название которой начинается на букву «д». Мы потратили целую вечность, пытаясь догадаться, что это.

Мы нашли еще один магазин. Он работал. Припарковались и пошли за едой. Загадка Джаспера пока еще была не разгадана.

Закупив сэндвичей, снова сели в машину, и Джаспер напомнил нам:

– Я начал с буквы «д».

– Это что-то съедобное?

– Это больше, чем Брут?

– Это сделано человеком?

– Это дырка? – спрашивает Дэйзи.

– Что?

– Дырка.

– Как ты догадалась?

– Я туда заглянула.

– Ты заглянула в мой мозг?

С пакетом еды для пикника мы пошли по тропе, проложенной через лес из крупноплодных кипарисов. Свернув в сторону, увидели сидящего на валуне около тропы калифорнийского кондора. В 1982 году в дикой природе оставалось меньше двадцати этих великолепных созданий. Но теперь, благодаря усилиям защитников природы, их, наверное, уже больше двухсот. Перед нами один из выживших, надежда на сохранение вида. Он поднял голову, взглянул на нас, потом эффектно расправил широкие крылья и взмыл в небо, подхваченный воздушным течением над Тихим океаном.

Только мы подошли к машине, как зазвонил мой мобильник.

– Эй! Что у вас происходит?

Это Ник.

Мы немного поговорили. Потом он сказал, что хотел бы поздороваться и поболтать с остальными. Я передал телефон детям. Ник начал им рассказывать о тех, с кем работает. Дети и Карен описали наши приключения на побережье Биг-Сюр. Он пожелал им удачного нового учебного года.

День уже клонился к вечеру, солнце садилось. Пора было возвращаться домой. Наш отпуск закончился. Мы сели в машину и отправились в обратный путь.

– Стойте, – сказала Дэйзи.

Несмотря на наши замечания, она продолжала гонять во рту свой ретейнер, издавая щелкающие звуки.

– Я вот тут подумала, – сказала она ни с того ни с сего. – В последний день своей жизни я съем кучу конфет, потому что будет уже все равно, начнется у меня кариес или нет и что это плохо для здоровья, правда ведь?

И продолжила:

– Вообще-то будет грустно стать старой, потому что вы умрете.

Дэйзи ткнула пальцем в нас с Карен.

– И даже Джаспер, ведь я сама младшая из вас. Но знаете, я не думаю, что мне будет очень уж страшно умирать. Я думаю, будет как сегодня: отпуск закончился, и ты готов вернуться домой.

⁂

Во вторник утром, в первый учебный день после каникул, дети нервничали и волновались. Но вернувшись из школы, они уже восторженно рассказывали о своих учителях и друзьях. Джаспер перешел в шестой класс. У него впервые будут разные учителя по математике, английскому, истории, естественным наукам и другим предметам. Дэйзи с обожанием говорила о новой учительнице, которая попросила учеников написать ей письмо о том, как они живут, чтобы она могла узнать их поближе.

«Дорогая Лора, – гласило письмо Дэйзи. – Я очень хочу учиться в четвертом классе. Я хочу лучше успевать по математике. Испанский язык не мой конек, но сеньор Леон мне нравится. Я люблю естественные науки. Я на самом деле люблю читать.

Мне только что поставили ретейнер, и мне трудно выговаривать «g». Но я стараюсь, и сейчас у меня получается лучше. Но все еще трудно не трогать его и не гонять туда-сюда во рту».

Она много чего написала в своем письме, рассказала о любимой еде и о собаках. «Джаспер называл Мундога Мунгогги. Мундог умер от рака». Конец письма был такой: «Мой брат был курильщиком, но он больше не курит. Не волнуйтесь, это не Джаспер. Это Ник. Он живет в Лос-Анджелесе. У моего папы Дэвида было кровоизлияние в мозг, но теперь ему лучше. Джаспер перевернулся на велосипеде. Не хочу рассказывать вам плохие новости, но я поранила глаз молнией на куртке. Но сейчас все хорошо. Теперь все в полном порядке. С любовью, Дэйзи».

После летней расслабленности утренние сборы – всегда целая проблема, но сегодня нам удалось вовремя доставить детей в школу.

Я снова начал писать. А ведь недавно не мог выдать ни одного слова.