Красивым жить не запретишь

— Черт, что бы это могло значить? — пробормотал Мартынов и пятерней почесал затылок.

— Давай… Давай кого-нибудь спросим! — дрожащим голосом предложила Женя. Страшное подозрение уже проникло в ее мозг, и она тряслась от ужаса.

Ни слова не говоря, Мартынов надавил на звонок соседской двери. Почти тотчас же им открыла старуха, которая вечерами сидела на лавке возле подъезда и все про всех знала. Знала она и то, что Женя с Мартыновым временно поселились у Лаптева.

— Ой, касатики! — запричитала бабка, всплескивая руками. — Где ж вы были, голубчики? Горе-то какое! Веню вашего убили!

Мир начал медленно вращаться вокруг Жени. Мартынов поймал ее двумя руками и, прижав к себе, продолжал разговаривать с соседкой. Женя плохо понимала, о чем идет речь. В ее голове билась только одна мысль: «Веня мертв. И убила его — я».

* * *

— Я убила его! — рыдала Женя спустя несколько часов, уронив голову на деревянный стол простенького питейного заведения, где Мартынов накачивал ее спиртным. — Если бы я не просила его помогать мне, с ним бы ничего не случилось!

Мартынов надеялся, что водка станет для нее своеобразной анестезией. Однако Женя никак не желала отключаться. Она напилась как сапожник, но продолжала тем не менее рвать на себе волосы от отчаяния.

Веню убили прошлым вечером на пороге собственной квартиры выстрелом из пистолета. Он уже открыл дверь и шагнул внутрь, когда убийца, подкравшийся сзади, выстрелил несколько раз ему в сердце и в голову. Лицо было изуродовано выстрелом. Пистолет убийца бросил тут же, на лестничной площадке. Соседи опознали тело по волосам и одежде. Утром позвонили Вене на работу, и сотрудники занялись похоронами.

— Я поеду к дяде и все ему расскажу! — рыдала Женя. — Он должен знать, что пропажа Яна — дело страшное. Из-за этого убивают людей как ворон! Он должен что-то предпринять! А то, не ровен час, убьют и его самого!

— Думаю, тебе нужно сначала немного прийти в себя, — заметил Мартынов. — А потом уже отправляться в путь.

— Нет! Я хочу к дяде! — завопила Женя, поднимая к нему зареванное лицо.

Следующие полчаса они так буянила, что Мартынову не оставалось ничего другого, как выполнить ее просьбу.

— Вот, — сказал он, подвозя ее к особняку Ярославского, — это номер моего мобильного телефона. Я немедленно внесу деньги на счет, и он всегда будет включен. Надеюсь, завтра ты мне позвонишь. И попробуй только забыть об этом! Я не собираюсь сидеть сложа руки. Поэтому ты будешь мне нужна. Я начинаю собственное расследование.

Женя его не слышала. Она брела, еле-еле передвигая ноги, к зеленой изгороди. Садовник увидел ее первым и позвал на помощь. Когда Георгий Николаевич выбежал на порог, Мартынов резко нажал на газ и рванул машину с места.

— Оставьте меня! — велела Женя, когда дядя и оказавшийся тут же Костя Карпенко попробовали взять ее под руки.

— Ты упадешь и разобьешь голову! — попенял Георгий Николаевич, переставший в последнее время чему бы то ни было удивляться. Не удивился он и пьяной вдрызг племяннице.

— Пусть! — сказала Женя. — Веня умер, и мне теперь все равно.

— Веня? Лаптев? — с тревогой в голосе переспросил Ярославский.

— Разве у меня был еще хоть какой-нибудь друг по имени Веня? Вообще какой-нибудь друг? — зарыдала Женя.

— Узнай подробности, — коротко приказал Георгий Николаевич Карпенко.

Тот кивнул и выскочил из дома.

— А где эта змея с тощей задницей? — громко вопросила Женя, оглядываясь по сторонам в поисках экономки. После чего рухнула на диванчик.

— Это вы про меня говорите, Евгения? — холодно спросила Пыгова, появляясь в холле.

— Про тебя, про тебя! — подтвердила пьяная Женя. — Думаешь, я не знаю, что ты хотела меня раздавить? Я все знаю!

Она погрозила Ирме Гавриловне пальцем, и в этот самый момент зазвонил телефон на столике.

— Это меня! — Женя остановила движением руки окружающих. — Разрешите!

Она с трудом поднялась с диванчика и протянула руку к трубке. Сняла ее с аппарата и старательно приложила к уху. Громко выдохнула и сказала:

— Я оч-нь внимательно вас с-ушаю.

— Женька! — раздался в трубке до боли знакомый, далекий и ужасно взволнованный голос. — Женька, мне срочно нужна помощь! Срочно!

Связь внезапно прервалась, и Женя, некоторое время еще слушавшая короткие гудки, аккуратно положила трубку на рычаг.

— Дядя! — стараясь не свалиться на пол, торжественно сообщила она, обернувшись к Георгию Николаевичу. — Это был Ян. Ян, который твой сын и мой двоюродный брат. Он жив, так что теперь я могу сказать вам про ботинки.

— Ян?! — побледнел Ярославский, схватившись за сердце. — Это звонил Ян?! Женя важно кивнула.

— А при чем здесь твои ботинки?

— Ну, понимаешь ли, я стеснялась попросить у тебя новую обувь в столь трагический момент. — Женя икнула. — Но теперь, когда я знаю, что убийцы не прикончили Яна, я прошу, нет, я просто требую денег на приличную обувь!

— Дорогая, — дрожащим голосом сказал Ярославский, хватая ее за плечи, — я дам тебе столько денег, сколько ты попросишь. Только умоляю тебя, повтори все, что сказал тебе мой сын!