Краски. История макияжа

В 1931-м Ревсон устроился на работу торговым представителем в базирующуюся в Ньюарке компанию Elka, которая производила лак для ногтей, единственный в своем роде на тогдашнем рынке. Этот лак был не прозрачным, а плотным. Ревсон отвечал за продажу продукции в Нью-Йорке, и, когда руководство Elka ответило отказом на его просьбу отдать ему руководство продажами по всей стране, совместно с братом Джозефом и неким Чарльзом Р. Лахманом основал собственную фирму. Чарльз свел их с химической компанией, которая могла производить нужные лаки. Имя Лахмана также стало частью названия компании Revlon.

Похоже, самый первый состав его лака был далек от идеала. Диана Вриланд (которая тогда еще не стала редактором, но уже была известной персоной в нью-йоркском обществе) сказала, что лаки не просто нестойкие, они еще и сохнут целую вечность[110]. По удачному стечению обстоятельств подружкой Чарльза была маникюрша Дианы Вриланд, и в итоге вышло так, что именно Вриланд вручила ему ключи к успеху. Вриланд некоторое время жила в Европе. Оттуда она привезла два флакона лака, который был и стойким, и быстросохнущим – в общем, настоящий Святой Грааль. Когда один из флаконов начал подходить к концу, подружка Чарльза сказала Вриланд, что ее парень может попробовать воспроизвести такой же точно лак, если у него будет образец для копирования. Позже Вриланд писала: «Любопытно, что всегда, когда бы я с ним ни сталкивалась, в его глазах было что-то такое… Я всегда видела, что он знал: свое гигантское состояние он сколотил благодаря одному-единственному флакону, который получил от меня, да и было в нем всего-то вот столько, совсем на донышке»[111].

«Этот человек»

Елена Рубинштейн и Элизабет Арден, может, и презирали друг друга на расстоянии, но в одном они были едины: они обе ненавидели Чарльза Ревсона. В их глазах он был выскочкой (то есть, собственно, таким же, как и они), торговавшим товаром, который они сами все еще считали слегка вульгарным. Рубинштейн называла его the nail man («человек ногтей», «любитель ногтей». – Прим. пер.), а Арден – просто that man («этот человек», «этот мужчина». – Прим. пер.). Говорят, что Ревсон выпустил в продажу мужской одеколон T at Man только затем, чтобы досадить ей[112]. В 1947-м Ревсон переехал в новый офис – шикарное помещение на Пятой авеню поблизости от штаб-квартир обеих соперниц. Елену Рубинштейн это повергло в ярость (хотя и не настолько сильную, как события 1962 года, когда Revlon выпустила свой первый крем для лица). Однако, хотя всех троих часто и упоминают как соперников, говорили, что Ревсон своей истинной конкуренткой считал Эсте Лаудер – и действительно, они несколько лет будто играли в «кто кого», меряясь запусками новых продуктов назло друг другу. Происхождение Лаудер и Ревсона было схожим, и его всегда возмущало то, как Лаудер смогла взобраться по социальной лестнице и вращаться в кругах холеных аристократов, в то время как ему это не удалось. Тем не менее чрезмерное внимание двух гранд-дам явно не давало ему покоя – настолько, что после смерти Рубинштейн Ревсон выкупил ее апартаменты на Парк-авеню и целых два года ремонтировал и отделывал их в таком стиле, который она совершенно точно терпеть не могла!