Красна Марья

Алексей озадачил Марью Сергеевну категоричностью суждений. Впрочем, ей скоро стало не до разборов внутрисемейных отношений товарища Ярузинского: на них накатывалась Белая армия. Дивизия вела непрерывные бои и — терпела поражения: боевой дух красноармейцев падал день ото дня. Видя бедственное положение дивизии и комиссара, Алексей оставил мысли о дезертирстве, отложив его до лучших времен. Довольно быстро дивизия отступила практически до Энска.

На ночном совещании командного состава, где присутствовал и командир дозорного разъезда Ярузинский, было решено привлечь к обороне фабричное ополчение Энска, которое до сих пор патрулировало и поддерживало общий порядок в городе. Комиссар взяла на себя переговоры с командиром ополчения, ехать намечалось ранним утром. Алексей вызвался вести машину — в Энске он надеялся повидать отца Серафима. Комиссар недоверчиво покосилась, но промолчала и согласилась принять сопровождение.

После совещания комиссар отправилась на новую «квартиру» — в плохо обустроенную халупу, перекусить и собраться. Спать не ложилась. Близился рассвет, а с ним и утреннее построение. Алексей возился у машины: проверял масло, бензин, заводил, присматривался, выслушивал разглагольствования шофера про «слабые звенья в механизмах».

После утреннего построения взяли охрану и поехали в город. Товарищ Михалёва уселась на переднем сиденье — рядом с Алексеем, и, когда тронулись, промолвила с язвительной усмешкой:

— А ты, оказывается, еще и машину водишь — способный!

Алексей парировал, не отрываясь от дороги:

— А еще и гладью вышиваю!

Охрана грохнула от смеха. Комиссар тоже усмехнулась и оставила моряка в покое.

Фабричные приняли их дружелюбно, водили и показывали укрепления, возведенные собственными руками. День прошел удачно: сумели договориться о выводе ополчения за город, на вновь обустроенные позиции. Алексей весь день поглядывал на часы — ему так и не удалось вырваться к отцу Серафиму.

Возвращались уже затемно. На выезде из города, непонятно от чего, заглохла машина. Алексей отправил одного охранника раздобыть в городе бензина, другого отослал разыскать безопасный ночлег для Марии Сергеевны. На возражения комиссара, что, может быть, все обойдется и удастся скоро устранить неисправность, Алексей демонстративно вытер руки ветошью и с обреченным видом заключил:

— Не-е-е… До светла не управимся!

Мария Сергеевна недоверчиво глянула, но смирилась с ситуацией. По правде сказать, предыдущая бессонная ночь утомила ее, и она была бы не прочь передохнуть прямо в городе. Комиссар уселась в кабину и стала ждать возвращения бойца, искавшего ночлег. Опасаясь, что уснет прямо в кабине, она вышла на свежий воздух, присела на корточки, прислонившись спиной к машине, рядом с Алексеем. Тот покусывал травинку и упорно косился на нее, вызвав внезапное волнение. Наконец Мария не выдержала:

— Что?

Алексей помолчал, покусал еще стебелек и негромко сказал:

— Красивая ты…

Не отвечая, Мария Сергеевна встала, прошлась, потерла руки. От находящейся неподалеку большой реки несло прохладой, женщина поежилась. Алексей тоже поднялся:

— Замерзла? — Стащил с себя бушлат: — Ты позволишь? — и, видя, как она протестующее вскинулась, проговорил успокоительно и насмешливо: — Да не бойся, не съем…

Мария Сергеевна глянула ему в глаза, устыдилась своих опасений и кивнула. Алексей придвинулся и принялся укрывать ей плечи, потом подтянул воротник бушлата к ее подбородку. На мгновение их лица сблизились — глаза глянули в глаза. В один миг рассыпались, как труха, все нагромождения лжи, которыми эти двое потчевали себя все это время в борьбе с собою, — все сдуло единым порывом ветра. Два горячо любящих и любимых человека смотрели друг другу в самую душу. Они сконфузились и чуть отстранились. Некоторое время молчали, отведя взгляд.

Мария Сергеевна нарушила молчание первой, не выдержав сгустившегося между ними напряжения:

— Как полагаешь, через сколько времени вернутся ребята?

— Вот что… хочешь ли… давай старые пароходы посмотрим — здесь недалеко, у речной пристани, — глядя в сторону, с деланым равнодушием произнес Алексей.

Комиссар прекрасно поняла его: это соответствовало ее тайным желаниям, подавляемым чувством партийного долга и моральными соображениями. Она испытующе, в упор, посмотрела на Алексея. В этот раз тот не отвел глаза, но, придвинувшись, ответил настойчивым взглядом: казалось, воздух зазвенел от напряжения. На небе собирались тучи — будто и природа подчинялась накалу страстей. Отчаянный ветер испытывал на основательность всегда аккуратную прическу Марии Сергеевны, но женщина этого не замечала.

— Отчего ж… раз недалеко… Это, должно быть, любопытно… Алеша, — решилась Мария.

Алексей сразу повеселел и, протянув руку, повлек женщину за собой, издали указывая на темные корпуса и возбужденно давая технические пояснения. Они подошли к парапету, облокотились над водой.

— Тебе интересно? — оборвал свои комментарии Алексей.