Красная Армия

Подполковник Тарашвили был смуглым, красивым грузином с пышными усами. И такой же красивой южанкой-женой. Он был отличным политиканом, умеющим обхаживать политработников и партийных чиновников. Он коснулся своих усов большим и указательным пальцами, что, как заметил Безарин еще в мирное время, говорило о его сильном напряжении.

— Хорошо, — сказал Тарашвили, все еще улыбаясь. — Вот и товарищ Безарин. Почти все в сборе.

Некоторые из собравшихся офицеров приветствовали Безарина жестом или бормотанием. Он узнал ключевых офицеров штаба полка и командира передового батальона. Однако, начальник штаба полка отсутствовал. Безарин полагал, что он отправился в тыл решать очередную проблему или по другому вопросу. Кроме того, присутствовал офицер ВВС, которого Безарин не знал.

Безарин вытащил свою карту и протиснулся в группу. Он заметил, что на карте, с которой они работали, появились совершенно новые цветные пометки и стрелки. Он начал спешно переносить как можно больше информации на свою. Прежде, чем он смог закончить, появился последний командир батальона.

— Вот и хорошо, — сказал Тарашвили. — Хорошо. Теперь все в сборе. Всем внимание. Нам дали очень мало времени. В самом деле, — сказал он ничего не выражающим тоном. — Мы опаздываем. Не по своей вине, конечно. Дороги были запружены. Проклятая артиллерия полночи молотила везде. Мы должны были выдвигаться на рассвете. Но это уже не имеет значения…

Тарашвили продолжал излагать обстановку бессвязными и путаными фразами, иногда слушая подсказки офицеров штаба. Гнев и разочарование Безарина нарастали, и он не знал, сколько еще сможет сдерживаться. Но ситуация постепенно прояснялась. Британская оборона в течение ночи была прорвана. Передовые советские силы завязали бои на окраинах Ганновера. Но в полосе наступления их дивизии британцы смогли, воспользовавшись неразберихой в советских системах управления движением, организовать последнюю линию обороны на подступах к Хильдесхайму. Первоначально задачей их полка было развитие прорыва, но из-за этой задержки им придется пробивать новые британские позиции. Тарашвили был уверен, что британцы были разбиты, и их попытка спешно сформировать оборону была лишь жестом отчаяния. Но Безарин вспомнил множество остовов уничтоженной техники вдоль дороги, по которой они следовали. Тарашвили продолжал излагать обстановку: дивизия повернет к северу, в то время как их полк ударит по ослабленному правому флангу британцев. Безарин тем временем спокойно и сосредоточенно изучал карту. Черта, обозначающая линию обороны британцев, проходила по гряде холмов между городами Валлершайм и Макендорф. Между их нынешним местоположением и противником была широкая открытая равнина.

— У нас будет дымовая завеса? — Спросил Безарин, не беспокоясь о том, что может перебить командира своим вопросом.

— Конечно, — ответил командующий артиллерийским дивизионом полка. — В любом случае, интенсивность огня будет такова, что у британцев не останется места для маневра.

— Действительно, все очень просто, — снова начал Тарашвили. — Задача для учений. У нас есть возможность сразу ввести в бой весь полк. Эффект будет ошеломляющим.

По плану, батальоны должны пойти в атаку сразу, не ввязываясь в ненужные столкновения. Артиллерия остается под командованием штаба полка. Зенитный дивизион также действуют централизованно. Тарашвили расписал собравшимся офицерам весь план боя, начиная от предбоевого развертывания. Вдруг Безарин неожиданно для себя понял, что Тарашвили искренне хотел сделать все как можно лучше. Но то, что подполковник считал лучшим, было ужасно. План не отличался ни тонкостью, ни продуманностью, и ничем не отличался от отработки задач на полигоне. То же касалось и взаимодействия войск. Не было никакого проявления воображения или даже просто тщательной проработки плана. Операция выглядела как обычные учения — марш-бросок и развертывание в боевые порядки у британских позиций. Из того, как штабисты отвечали на возникающие вопросы, Безарин понял, что никто не удосужился отправить передовые силы, чтобы провести тщательную разведку.

— Командование дивизии подчеркивает, что никто не должен останавливаться. Продолжайте идти вперед, несмотря ни на что, — сказал Тарашвили, повторяясь в поиске наиболее эффектного способа завершить инструктаж.

— Помните, наша цель — выйти на шоссе N1 и начать двигаться по нему на запад. Батальон, который первым прорвется через вражескую оборону, становиться передовым отрядом полка. Первоочередная задача передового отряда состоит в том, чтобы выйти на шоссе N1 между Хильдесхаймом к северо-западу от нашего текущего местоположения и холмистой местностью у Везера на западе. По выполнении данной задачи, — указал на карте Тарашвили, — передовой отряд начинает движение на северо-запад к Бад-Эйнхаузену, месту переправы через Везер. Это сегодня является конечной целью наступления.

Безарин взвесил план в уме. Путь до Бад-Эйнхаузена предстоял неблизкий.